Мытарства, которые человеческая душа проходит после смерти. Вера православная - мытарства-алфавит

Православие даёт нам не только надежду на жизнь вечную, но и, приподнимая покров тайны, показывает, что происходит за гранью жизни и смерти. Традиция говорит нам, что после отделения от бренного тела, душа претерпевает испытания, называемые мытарствами. В чём смысл этих испытаний? Душа должна явить, что она приобрела в краткой земной жизни. Какие добродетели? Какие пороки?

Испытания души на добро и зло - не симметричны. Три дня душа пребывает у гроба, привыкая к своему новому существованию. Ей надо научиться существовать в новом, непривычном для неё мире, видеть не глазами, слышать не ушами. Становится ясным то, что в телесном существовании виделось, как некая смутная картина через закопчённое стекло.

С третьего по девятый день душа созерцает райские кущи, проходя испытание благодатью и пробу на добродетели. С 9 по 40 — видит картины адских мучений и испытывается на грехи и страсти.

Но что означает испытание добром или злом? Познание на земле опосредованно и рассудочно. Есть предмет или объект познания, познающий субъект и процесс познания, всегда неполный, поскольку, как бы ни тщился субъект, он не сможет исчерпать познаваемое.

Но душа, освобождённая от телесной оболочки, познаёт совершенно по-другому - соединяясь с познаваемым, становясь его частью. Душе, если её сущность не слишком искажена, затемнена свободой проявления и страстями, свойственно стремление к обожению, слиянию с высшей сущностью, коей является Бог.

Однако Бог, как неоднократно подчёркивали Отцы православной Церкви - за пределами тварного мира. В этом мире присутствуют его благие энергии, проявляющиеся в форме добродетелей.

Итак, первые шесть дней, по числу дней Творения, душа соприкасается со Славой Божией, ища соединения с благими энергиями, из которых главнейшими являются три: Вера, Надежда и Любовь.

• Соединение с энергией Веры проявляется в глубоком личном переживании Бога, как источника спасения и вечной жизни. Это та самая Вера, о которой сказано: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда» и она перейдёт и ничего не будет невозможного для вас».
• Энергия Надежды есть утверждение бытия человеческого в Бытии Божественном, упование воскресения из мёртвых и жизни будущего века, построенного на энергии Любви . А ведь сказано: «Бог есть Любовь».

Но вопрос в том, что первоначальная чистая природа души окажется настолько искажена, что её слияние с энергиями добродетелей окажется затруднённым либо невозможным.

С 9 по 40 день, согласно традиции, душа проходит по мытарствам - испытывается греховными страстями: гневом, празднословием. Поддавшаяся этим страстям душа обречена на мучения, которые сама себе и уготовила. Ведь если на Земле страсти на какое-то время можно утолить, а их огонь ослабить, то за пределами краткой человеческой жизни нет опоры для страстей. И горящая ими душа испепеляет себя сама. В этом, а не в лубочных картинках с чертями у кипящих котлов смысл адских мук.

После 40 дня душа отправляется на поклонение Богу и там по итогам испытаний, определяется место, где она будет находиться вплоть до Страшного суда - в аду или в раю.

Итак, через какие мытарства проходит душа после смерти?

Этот список достаточно исчерпывающе описывает все качества души искажённой, души отошедшей от Бога. Но в душе тварной уже в момент сотворения заложено стремление к обожению, возврату к своему источнику. И чем дальше отходит душа от этой своей природы, тем больше страдает.

Понимать ли буквально?

Существует несколько взглядов на посмертное существование души. Согласно одному, все детальные описания блаженств праведников и мучений грешников надо понимать буквально. Согласно другому - эти описания являются иносказательными. Иносказание здесь необходимо потому, что человек, находящийся в эпицентре земной жизни, где телесное превалирует над духовным в ощущениях, не способен представить себе мир, в коем существует душа и способы её взаимодействия с этим видом. Для того, чтобы осознать необходимость земного поиска путей к Спасению, человеку показывают грубые, телесные картины адских мучений.

Опасность такого подхода проявляется в опрощении. Под воздействием лукавых мудрствований сакральное редуцируется до смешного - Бога, в виде лысого старика в простыне, праведников, развлекающихся песнопениями в раю, и ада, больше напоминающего баню с пивом и раками.

Между тем, излишне приземлённая, детализированная картина посмертного существования, противоречит мистической традиции восточного христианства.

Эта традиция в полной мере выражена уже в трудах Дионисия Ареопагита, которые включают важнейшие постулаты Восточной Церкви.

В частности, различение богословия катафотического (положительного) и апофатического (отрицательного). Катафотическое богословие даёт нам некий набор знаний о Боге - знаний явно недостаточных и несовершенных, поскольку Бог вне всего сущего. Апофатический путь - путь отрицания всего, что имеет объектную природу, и, следовательно, не является богом. Исчерпав всё пределы познаваемого, мы приходим туда, где возможности разума исчерпаны. И именно там, в мистической тьме и скрыт Тот, кто является Причиной Бытия.

По существу, единственные положительные утверждения, которые даёт нам этот подход, это «Бог есть» и «Бог благ», что, в сущности, и означает знаменитое «Бог есть Любовь».

Понимая, что Бог выше возможностей познания, мы должны понимать, что все наши воззрения на существование души, Вечную Жизнь, Воскресение из мёртвых - имеют символьный характер. Это указатели на то, что выше нашего понимания.

В этом смысле мытарства души - глубоко символический акт. Его смысл в том, насколько далека бессмертная душа от своего бессмертного источника, к чему больше она прилежит - к сакральному или греховному. В первом случае, душа соединяется с Богом, во втором, с производными центробежных сил отпадения от Бога, материализованными в виде демонических духов.

Взгляд христианский и буддистский

Любопытно сравнение понимания мытарств души в православной традиции и, к примеру, в «Тибетской книге мёртвых». В обоих случаях душа проходит испытание. В обоих случаях, препятствием к успешному прохождению этого экзамена являются терзающие душу страсти. В тибетском варианте они создают некую иллюзорную реальность, которая является источником страданий. Чем более подвержена душа воздействию страстей, тем более искажается реальность.

Поскольку в буддизме поддерживается идея бесконечных перерождений, то в зависимости от степени замутненности возможно новое рождение в мире небожителей, людей, животных, голодных духов или обитателей ада.

При всех различиях православия и буддизма, мы видим здесь многочисленные параллели. И прежде всего, важнейшую: душа умершего человека испытывается на приобретённые во время земной жизни качества, которые могут либо приблизить её к изначальной реальности, либо отдалить от неё.

Бог или Пустота - две разные вещи

Впрочем, так ли уж они различны? Мистическая тьма Дионисия Ареопагита и Шуньята Нагарджуны - не есть ли это одно и то же, только лишь понимаемое по-разному в разных культурах? Кстати, если обратиться к святоотеческим истокам, то мы найдём там потрясающие откровения. К примеру, преподобный Антоний Великий отмечал, что Бог не только благ, но и неизменен и бесстрастен. Как же бесстрастие сочетается с благостностью?

Преподобный Антоний поясняет, что слова о том что Бог радуется за добрых и отвращается злых не следует понимать буквально. На самом деле Всевышний вовсе не радуется и не сердится - ведь он выше страстей. Так что же происходит? Бог есть абсолютное благо и добро, поэтому когда мы добры, поясняет Антоний, мы вступаем в общение с Богом по сходству, когда мы злы, то отвращаемся от Него по несходству. Будучи добродетельны, мы соединяемся с божественными энергиями, пронизывающими всё сущее. Не будучи добродетельными, соединяемся с демонами-мучителями.

Это рассуждение полностью соответствует аналогичному рассуждению последователей Дао, о том, что только следование принципам Дао является правильным. В каком, однако, смысле правильном? Правильном - значит, спасительном .

Возвращаясь к демонам-мучителям, с которыми соединяется неправедная душа, мы ничего не можем сказать об их природе, вплоть до того, являются ли они одушевлёнными созданиями, или просто некими процессами отпадения от изначальной природы Бога. Но если признавать, что к страданию приводит нарушение гармонии между Вечным и тварным, то само по себе страдание души - уже свидетельство отпадения её от Бога. Вернуть же душевное равновесие могут раскаяние и покаяние в грехах.

Помощь живых

Могут ли живущие помочь умершему пройти мытарства? В определённом смысле да. Умерший человек уже не может покаяться в совершённых грехах и душе остаётся только сожалеть о неправильно прожитых годах. Но родные и близкие могут выступить ходатаями об умершем, молясь за него. Как уже говорилось, мытарства души после смерти делятся на три этапа:

• Пребывание души у гроба - 1–3 дни.
• Испытание добродетелями - 3–9 дни.
• Испытание пороками - 9–40 дни.

От этих дат идут традиции поминовения на 9 и 40 день. В каждый из этих периодов родные умершего могут избрать молитву, наиболее соответствующую нынешнему состоянию души усопшего. Есть молитва за новопреставленного, молитвы за упокой души усопшего на 9 и на 40 дней. Чем горячее обращения близких к Богу, тем менее погибла душа. Ведь за плохого и злого человека не будут искренне просить.

И, конечно, особенно велико влияние молитв об усопшем служителей церкви. Надо только понимать, что панихида по умершему не дань моде, и некрещёному человеку отпевание помочь не сможет. Поэтому в любом случае, человек должен при жизни позаботиться о том, что ждёт его за гранью жизни и смерти и помогать себе сам: осознанно принять крещение.

В своё время обер-прокурор Святейшего Синода знаменитый Константин Победоносцев писал, что ни у одного народа, кроме русского, погребальный обряд не выработан с такой глубиной и виртуозностью. Это свидетельствует об особом отношении народа русского к таинству смерти и вечной жизни. Сегодня после долгого периода забвения истоков, мы можем вновь обратиться к ним.

Родилась я под звон колоколов. Мой родительский дом расположен в нескольких десятках метров от огромного храма, который сегодня включен в Золотое Ярославское кольцо. В детстве я просыпалась под благовест, звучащий с колокольни. Помню то благодатное состояние души, с которым мы выходили из храма под колокольный перезвон после воскресной службы. В каждой комнате, включая кухню, нашего большого дома был устроен красный угол с большими иконами в позолоченных киотах. По вечерам бабушка обязательно собирала нас, пятерых внучат, на домашнюю молитву. Уехала я из деревенского (родительского) дома в 16 лет на учебу в Ярославль. Тогда и прервалась моя жизнь с Богом. Ведь я училась на учительницу, а это было время, когда учителям запрещалось верить в Бога. Детские привычки молиться, ходить в храм, приносить покаяние, причащаться исчезли из моей жизни.
Больше 40 лет я работала в школе. Но, к сожалению, вдали от Бога. Я была предана стране, а не Богу. Потому и учеников своих, и собственных детей я не наставляла Божьим правилам, не учила жить по-церковному. Тогда у нас была другая вера. Святоотеческая литература пришла в мою жизнь, когда я уже вышла на пенсию. Мой младший сын, а затем и внук частенько привозили мне книжки из храмов. Теперь, когда мой конец близится, я все чаще задумываюсь, правильно ли я прожила свой век. В церковной литературе есть немало указаний, что ждет всех нас после смерти. Подумала, эта информация будет полезна для работающих в похоронной сфере. Решила по-школьному, как делала когда-то, написать реферат, который и предлагаю ниже.
Следуя православной традиции, погребение и первое поминовение усопшего совершается на третий день после смерти. Следующие поминовения бывают на девятый и сороковой дни. Почему так происходит?
Согласно учению православной церкви, в первые три дня душе позволено облететь все места на земле, какие ей дороги, где ей было хорошо, где она делала добрые дела. Поэтому отпевание и похороны следуют только на третий день, и душа переходит в иные сферы. В этот день происходит первое поминовение, потому что, начиная с этого дня, она проходит через мытарства - испытания души до решения ее участи на Страшном суде. Испытания эти заключаются во встрече с бесами, чью волю человек исполнял при жизни на земле, когда совершал свои грехи. Пространственная зона этих встреч находится между землей и небом, где движется душа, и где ее периодически останавливают и подвергают допросу по поводу тех или иных грехов «духи злобы поднебесные». Любопытно, что одно из значений слова «мытарства» - это «места взимания пошлины», по-другому «таможни». Таким образом, можно сказать, что как таможни ставят заслон для провоза через границу контрабандных товаров, так и мытарства ставят заслон для попадания отягощенных грехами душ в Царствие небесное. Во время мытарств сполна взимается пошлина за земные человеческие грехи. Христианские источники говорят о разном количестве мытарств: от двадцати до тридцати и более. По учению церкви, их двадцать. О них мы и поговорим.
Душевные недуги - грехи - запечатлеваются на душе, и она, будучи вследствие этого нездорова, больше не способна реально воспринимать явления окружающего мира. Как физически больной человек не может нормально трудиться, так и душа, имеющая недуг, не может правильно жить и понимать жизненные процессы. По этой причине человек совершает огромное количество ошибок в своей жизни и не способен их даже увидеть. Совершая грехи, он как бы находится в «душевной горячке». И лишь попадая на небеса после смерти, проходя мытарства, душа становится «зрячей». Вот перечень душевных недугов, которые во время мытарств вменяются душе как грехи, в том числе мелкие.
МЫТАРСТВО ПЕРВОЕ - ПРАЗДНОСЛОВИЕ И СКВЕРНОСЛОВИЕ
На этом мытарстве идет ответ за сквернословие - речь, наполненную непристойными словами; кощунство - оскорбительное отношение к какой-либо святыне; осквернение - поругание чего-то, что свято для других; бесчинство - нестепенное, непристойное, бесцеремонное поведение; слушание анекдотов, острот, глупых шуток по отношению к Богу и церкви; прослушивание, просмотр, чтение отрицательных: литературы, теле-, видео-, радиопрограмм.
МЫТАРСТВО ВТОРОЕ - ОКЛЕВЕТАНИЕ
На этом мытарстве духи пытают душу за ложные обещания; лжесвидетельство - дачу ложных или искаженных показаний; лицемерие - неискренность, недоброжелательность; лесть - угодливое восхваление, прикрывающее неискренность; предательство.
МЫТАРСТВО ТРЕТЬЕ - ОБИДЫ И НЕПРАВДЫ
Здесь духи злобы выясняют, не была ли душа замечена в унижении - угнетении обидами или принижении своих способностей; осуждении - неодобрительном мнении, порицании; грубости - недостаточной культурности, неучтивости; неделикатности.
МЫТАРСТВО ЧЕТВЕРТОЕ - ОБЪЯДЕНИЕ
Здесь истязуют за чревоугодие - угождение своему желудку во вред духу и душе; пьянство - постоянное и неумеренное потребление спиртных напитков; алкоголизм - болезненное влечение, пристрастие к спиртному; курение; наркоманию - непреодолимое влечение к наркотикам; нечистоту - грязь, неаккуратность; невоздержание - отсутствие желания или умения ограничить себя в чем-то; многонетерпение - отсутствие долготерпения, когда приходится длительное время что-то переносить; прихоть - капризное желание, причуду.
МЫТАРСТВО ПЯТОЕ - ГОРДОСТЬ
Во время него грешники истязуются за неработу над своим духовным развитием; косность мышления - невосприимчивость к новому, отсталость; нерадение - небрежное отношение к своим обязанностям; беспечность - проявление беззаботности; пустоделие - незначительное, ничего не дающее дело; лень - отсутствие желания действовать, работать, любовь к бездействию; убийство времени; убийство идеи; жизнь всуе.
МЫТАРСТВО ШЕСТОЕ - ВОРОВСТВО
Здесь идет ответ за грехи воровства - преступного присвоения чужого; граби-тельства - насильственного похищения чужого имущества.
МЫТАРСТВО СЕДЬМОЕ - СРЕБРОЛЮБИЕ
Это мытарство сребролюбия - жадности к деньгам, богатству, скупости, любви к подаркам; спекуляции - скупки и перепродажи ценностей с целью наживы.
МЫТАРСТВО ВОСЬМОЕ - ВЗЯТОЧНИЧЕСТВО
На нем отвечают за лихоимство - взяточничество, ростовщичество, лесть.
МЫТАРСТВО ДЕВЯТОЕ - МЗДОИМСТВО
Здесь держат ответ за неправильное употребление власти или меры; совершение вымогательств, каких-либо несправедливостей.
МЫТАРСТВО ДЕСЯТОЕ - ЗАВИСТЬ
Далее душа достигает десятого мытарства, где истязуют за ревность - мучительное сомнение в чьей-то верности или любви; зависть; недружелюбие.
МЫТАРСТВО ОДИННАДЦАТОЕ - ТЩЕСЛАВИЕ
Дошедшей до одиннадцатого этапа душе бесы предъявляют обвинения в тщеславии - кичливом высокомерии, любви к славе, почитанию; мании величия - болезненном возвеличивании своих способностей; упрямстве - крайней неуступчивости, стремлении добиться своего; эгоизме - предпочтении своих личных интересов интересам других; глупости - лишенных разумной содержательности мыслях, словах, поступках; непочитании традиций; забвении - утрате памяти о чем-нибудь, пренебрежении чем-то; непочитании родителей.
МЫТАРСТВО ДВЕНАДЦАТОЕ - ГНЕВНОЕ
Души грешников истязуются за гнев - чувство сильного возмущения, негодования; раздражительность; ненависть - чувство сильного отвращения, нежелания видеть; вражду - действия, проникнутые ненавистью; злобу - чувство гневного раздражения; злорадство; невежество; наглость.
МЫТАРСТВО ТРИНАДЦАТОЕ - ЗЛОПОМНЕНИЕ
На нем допросу подвергаются души злопамятных - не прощавших причиненного зла; обидчивых; мстительных - желавших отомстить за причиненные обиды; сеявших распри и раскол.
Следующие мытарства - наиболее сложные и труднопроходимые, ведь здесь к ответу призываются наиболее тяжкие человеческие грехи.
МЫТАРСТВО ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ - РАЗБОЙНИЧЕСТВО
Итак, четырнадцатый этап - мытарство членовредительства - нанесений увечий кому-то или самому себе; избиения; намеренного отравления; покушения - попытки лишить жизни другого человека или самого себя; убийства любви к Богу и ближним; умышленного аборта.
МЫТАРСТВО ПЯТНАДЦАТОЕ - ВОЛШЕБСТВО
Это мытарство спиритизма - мистической веры в возможность общения с душами умерших; гадания - узнавания прошлого или будущего с помощью различных приемов; азартности - сильного возбуждения, задора, увлечения.
МЫТАРСТВО ШЕСТНАДЦАТОЕ - ЛЮБОДЕЯНИЕ
На нем истязуются те души, которые в земной жизни занимались любодеяниями, не будучи связанными таинствами брака; совершали грех подстрекательства; соблазна; бесстыдства - противоречия общественной морали, непристойного поведения; разврата - половой распущенности, порочного образа жизни; пошлости; страсти. Князь этого мытарства одет в смрадную, окропленную кровавой пеной одежду, которая устроена ему срамными и скверными делами тех, кто на земле предавался этим грехам.
МЫТАРСТВО СЕМНАДЦАТОЕ - ПРЕЛЮБОДЕЯНИЕ
Истязуются те, кто не сохранял супружескую верность как наяву, так и в мечтах; совершал блудные насилия и похищения; а также те, кто обещал свою чистоту Христу, но нарушил обет.
МЫТАРСТВО ВОСЕМНАДЦАТОЕ - СОДОМСКОЕ
Здесь держат ответ за грех полового извращения.
МЫТАРСТВО ДЕВЯТНАДЦАТОЕ - ИДОЛОСЛУЖЕНИЕ
Или мытарство ереси. Здесь истязуют за самость - действия, осуществленные без Божьего благословления; непонимание своего предназначения на земле; богохульство - поношение имени Бога, Божьих дел и творений, оскорбление церковных реликвий; маловерие; суеверие - предрассудок, в силу которого многое происходящее представляется проявлением сверхъестественных сил; страх; потерю воли; мнительность; отчаяние; слабость - недостаточную последовательность в своем движении к Богу; заблуждение - ложные идеи, отводящие от истинного пути, от Бога; слепое доверие; ропот; уныние; малодушие; недовольство.
МЫТАРСТВО ДВАДЦАТОЕ - НЕМИЛОСЕРДИЕ И ЖЕСТОКОСЕРДИЕ
Совсем непроходимым может оказаться последнее, двадцатое мытарство - немилосердия. В список грехов здесь входят: бездушие - бессердечное отношение; безмолвный крик - робкий, не выражающий своего мнения призыв, а также отказ в помощи и внимании нуждающемуся; жестокость; превращение поминок по усопшим в обыкновенное хмельное застолье. Главный дух этого мытарства сух и уныл, как после продолжительной болезни, он плачет, рыдает и дышит огнем немилосердия.
До девятого дня душа посещает небесные обители и любуется красотами рая. На девятый день вновь совершается поминовение, ведь начиная с этого момента и до окончания сорокадневного периода, душе, которая еще не знает, куда попадет, показываются мучения и ужасы ада.
Мытарствам не подвергаются души святых, принявших мученическую смерть. Они сразу же попадают в рай. В православных житиях святых можно встретить много рассказов о том, как душа после смерти проходит через мытарства. В повести о воине Таксиоте говорится о том, как он вернулся к жизни, проведя шесть часов в могиле, и поведал о своих встречах с духами зла: «Когда я умирал, то увидел некоторых эфиопов (бесов - прим. автора), вид их был очень страшен, и душа моя смутилась. Потом я увидел двух юношей, очень красивых; душа моя устремилась к ним. Мы стали подниматься к небу, встречая на пути мытарства, удерживающие душу всякого человека». Прохождение мытарств становится особенно сложным не только потому, что человек по природе своей грешен, но и потому, что бесы к содеянным грехам стараются добавить и несодеянные. Ведь им очень важно заполучить человеческую душу. Но душа не одинока в своих встречах с бесами. Ее сопровождают ангелы. Они взвешивают на весах грехи и добрые дела, и если вторые перевешивают, душа проходит через мытарство. Кроме того, ангелы вынимают дары и отдают злым духам в качестве выкупа. Этими дарами являются те добрые дела, которые душа совершила, находясь на земле, покаяния по поводу совершенных грехов, а также молитвы Церкви и близких людей. Поэтому очень важно поминовение, ведь только любовь и добрая память оставшихся на земле поможет душе усопшего выдержать истязания и пройти через все мытарства. Только на сороковой день ей назначат место, где она будет дожидаться воскрешения мертвых и Страшного суда. Многие души в момент ожидания пребывают в страхе и смятении. Изменить их состояние возможно благодаря молитвам и поминовению, которое совершается в течение сорока дней. Соблюдая православные традиции погребения и поминовения, мы помогаем душам умерших родных и близких в их непростом путешествии до тех пор, пока они не обретут вечного обиталища.

Валентина ЯКУШИНА

Использованная ЛИТЕРАТУРА
Мытарства преподобной Феодоры. Сост. Игуменом Антонием, «Лествица».
Жизнь, болезнь, смерть. Митрополит Сурожский Антоний, Сергиев Посад.
О смерти и загробной жизни. «Диоптра».
Загробная жизнь. «Даниловский Благовестник».
Душа после смерти. Серафим Роуз. «Царское дело».
Слово о смерти. «Лучи Софии».
Загробная жизнь или последняя участь человека. Тихомиров Е. «Отчий дом».
Как живут наши умершие и как будем жить и мы по смерти. Монах Митрофан. «Православное братство святого апостола Иоанна Богослова».
Тайны загробного мира. Архимандрит Пантелеимон. «Благовест».
Слово о смерти. Брянчанинов. «Лепта-пресс».
Тайная жизнь души после телесной смерти. Св. Григорий (Дьяченко). «Православное братство во имя Воздвижения Честнаго Животворящего Креста Господня».
Загробная жизнь при свете. Богооткровенные учения. Св. Георгий Орлов. «Паломник».

Полную версию материала читайте в полиграфической версии журнала

«…И вдруг в этот момент я увидел тысячи и тысячи душ проходящих мытарства. Они были повсюду и на разных уровнях. Кто-то только начинал с первого, а кто-то находился гораздо выше нас. Некоторые ожидали своей очереди, а некоторых испытывали по несколько сразу. Я видел и чувствовал их страх и отчаяние. На перекошеные от ужаса лица было больно смотреть. Многие плакали и рыдали, оправдывались и молили о пощаде. Очень часто было слышно, как кто-то просил дать ему еще шанс, говорил, что он все осознал и понял и теперь будет жить правильно. Но часто это были напрасные мольбы. Я видел души, которые похищались с мытарств и уносились в царство боли и огня. Свирепые и неописуемо уродливые бесы визжали от радости и обрушивали на свои жертвы весь свой адский гнев…»

Жизнь после смерти! Какая крылатая и для многих заезженная фраза . Ее можно услышать не только из уст священника с амвона, но и от представителя шоу-бизнеса на каком-нибудь дешевом ток шоу. Причем, последние не особо утруждают себя углублениями в смысловые особенности этой фразы. Тогда, как ее смысл намного таинствен и неисследован, чем может представляться современному потребительскому обществу. Верующие люди говорят об этом одно, у неверующих другой взгляд про эту область. Но независимо от наших мнений и желаний потусторонний мир продолжает существовать и пугать своей неизвестностью. Он живет своей размеренной и реальной жизнью и не становится призрачнее от нашего скептицизма и сомнений. Если бы люди знали, что имеют только один шанс наследовать вечную жизнь за гробом, тогда может быть не прожигали бы свое драгоценное время во всяком непотребстве. Но
человечество кормится псевдодуховыми баснями и легендами, лжерелигиозными байками о перерождениях или атеистическими утопиями о материалистическом превосходстве. В результате несчастное человечество теряет свой единственный шанс на спасение .

Однако, на небе, как и на земле, бывают и свои исключения — для некоторых Господь, по одному Ему понятным причинам, приоткрывает невидимый мир, дает прикоснуться к нему, увидеть его и пережить то, что неподвластно каким-либо земным сравнениям. Эти «некоторые», вернувшись к нам, открывают новое, доселе сокрытое знание и потрясают грешный мир пережитым опытом. Ваш покорный слуга — один из тех, кому выпала как раз такая возможность. Меня зовут Николай Мальков , и пусть это будет чем-то, вроде моей исповеди. Не взыщите строго, так как все мы часто ошибаемся.
Это случилось не так давно, и потому детали события еще свежи в моих воспоминаниях. Тот день не обещал быть каким-то особенным и начинался как и любой другой. Я заканчивал институт, а в свободное время подрабатывал в автосервисе. Тяга к автомобилям начала проявляться у меня еще в раннем детстве. Разбирать и собирать игрушечные машины я начал почти в то же время, что и разговаривать. Поэтому с выбором работы долго определяться не пришлось. В виду этого для меня всегда было загадкой — для чего мне нужен был весь этот малый и средний бизнес и иже с ними, когда мое призвание было налицо. Кто бы мог подумать, что именно автомобили так круто изменят мою судьбу. До сих пор поражаюсь этой иронии.
На носу был важный зачет, и я усиленно к нему готовился. Я уже неделю зубрил материал и не расставался с ним даже в свободное от всего время. Формулировки и методы, особенности технологий, практик и процессов кружили у меня перед глазами, словно надоедливые мухи. Уходя на работу, я брал с собой несколько книг или конспектов, которые читал на ходу и в свободное от работы время.
В тот день, выбежав из дома, я направился к месту встречи с моим приятелем Сашкой. Мы не только работали в одной бригаде, но и жили неподалеку друг от друга, а потому часто вдвоем прогуливались до нашей мастерской.
— Здорово, экономист, или как там тебя!
Я оторвался от книги и увидел, что уже пришел на нужное место. Мой приятель изучал книгу у меня в руках.
— Привет ! — говорю, — как дела?
— Да нормально. Ну, о чем пишут? — Он кивнул на книгу.
— Ой, лучше не спрашивай. Уже дым из ушей валит.
— Ты чего на выходных не отвечал? Такую сходку пропустил.
— Слушай, я сейчас по уши в этом болоте бизнеса и прочей ерунды. Пока без меня.
Саня был моим новым другом. Да, я знаю, что говорят про новых друзей, но без них никуда. Мы живем, меняемся, переезжаем с места на место, а вместе с этим неминуемо знакомимся и расширяем круг общения. К тому же, любой старый друг когда-то был новым. Я не так давно устроился в сервис и знаю Саню недавно. Но уже узнал его, как человека веселого и работящего, немного легкомысленного и способного на экстравагантные выходки. Автомобиль он знает наизусть, а движок может разобрать и собрать, наверно, с закрытыми глазами. На работе он уважаемый человек, которому можно простить некоторые слабости и особенности характера. Кстати говоря, именно с его рекомендации я смог устроиться в один из самых престижных автосервисов в этой части города. За что был ему благодарен.
— Тут вчера притчу Евангельскую слышал, — сказал Саня, — Иисус произнес притчу о женщине, которая потеряла деньги, а потом их нашла. Она позвала своих подруг и сказала им: «Радуйтесь со мной, я нашла свои потерянные деньги!» Так интересно получается — они порадовались, хотя им ничего с этого не перепало.
— Чего, чего, — говорю.
— Ну смотри, я потерял 50 долларов, а потом нашел. Говорю тебе, Колян, я нашел свои баксы! Ты бы порадовался за меня? Ну только по-настоящему.
— Сложно сказать. Наверно да.
— Вот и я говорю, сложно это — входить в положение другого.
Мы шли и еще о чем-то разговаривали. Саша пытался заинтересовать меня какими-то новыми предложениями по вопросам проведения моего личного досуга, а я высказывал свое неоднозначное мнение. Наконец, мы подошли к самой оживленной проезжей части и встали на светофоре. Здесь движение создавало большой шум, разговоры прекращались и каждый получал немного времени для своих размышлений. Я открыл книгу и стал быстренько бегать глазами по прочитанному. Я не столько читал, сколько пытался отвечать на свои же вопросы. Что-то воскрешалось в памяти без труда, а что-то было глубоко погребено под непроницаемым слоем безвестности. Тогда я снова возвращался к этой части и пытался заново реанимировать забытое. И в этот самый момент произошло непонятное. Могу поклясться в своей уверенности, что пешеходы двинулись вперед, и я пошел вместе с ними. Однако, горел красный и никто не пошел, кроме меня. Это было странно и похоже на какое-то наваждение, и я до сих пор не могу объяснить как это произошло. Наверно так было нужно, чтобы все это случилось. Я даже помню, что кто-то окликнул меня, но не обратил на это внимания.
Первая машина ударила меня не сильно. Водитель уже начал тормозить, так как ехал в крайнем ряду и хорошо меня видел. Меня отбросило на скоростную полосу, где на полном ходу меня протаранила другая машина. Мне потом рассказали, что я пролетел метров десять, прежде, чем шлепнуться на острый асфальт. Мне даже кажется, что я помню, как летел над крышами автомобилей, подобно мухе сбитой на лету мухобойкой. После того, как я приземлился на проезжую часть, третья машина проволокла меня по дороге еще метров пятнадцать. Из-за резкого торможения около десяти машин столкнулось. Образовался затор, движение встало. Больше всего повезло моей книге, которую не задела ни одна машина.
Самое первое, что я помню, это, что я стою на дороге. Движение остановилось, а народ куда-то стремительно бежит. Водители выходили из своих автомобилей и осматривали повреждения. Кто-то в недоумении чесал затылок, кто-то звонил куда-то, кто-то ругался и искал виноватых. Но основная часть народа бежала к одной единственной машине. Как в забытьи, я тоже пошел за бегущей толпой. Человек десять подхватило бежевый автомобиль и перенесло его на несколько метров назад. У меня мелькнула мысль, — так делают, когда хотят освободить кого-то из-под машины. И точно, после того, как легковушка была перенесена, я увидел, что под ней кто-то лежит. Народ загалдел, кто-то вскрикнул, некоторые достали телефоны и стали снимать лежащего на камеру и ни один не решился проверить пульс.
— Вот идиот! — возмущался один водитель, — куда он полез?! Вы же видели, он сам полез. Больной.
— Это все из-за него! — поддержал его другой.
— Его кто-нибудь знает?
— Эй, уберите отсюда детей!
— Вот не повезло .
Голоса раздавались то тут, то там.
Человек лежал в неестественной позе. Его лицо было повреждено и окровавлено. Я помню, что даже пожалел, что не видел, как сбили этого бедолагу. Не слабо же ему досталось, наверно. Что-то в его внешности сразу показалось мне знакомым. Может я его знаю? И вдруг произошло то, что невозможно передать никакими словами — в лежащем человеке я начал узнавать… себя! В какой-то мере этому способствовала моя одежда и сумка на плече, которые я узнал в первую очередь. Моей первой реакцией в этой ситуации был шок. Я не мог поверить своим глазам . Люди часто говорят — Я не верю своим глазам! Но для них это только крылатая фраза, зачастую лишенная смысла. Но тогда я действительно не поверил своим глазам. Но ведь это не естественно для нас — человек в этой жизни привык верить своим глазам. «Пока не увижу, не поверю», — говорил апостол Фома. В результате человека может охватить какой-то ступор, какое-то раздвоение личности. Я узнаю себя там, но и здесь тоже ощущаю себя. Сознание судорожно пытается как-то примирить непримиримое, найти какие-то объяснения этой парадоксальной ситуации, придумывает двойника или кого-то похожего на себя. Но что-то, какое-то внутреннее чутье настойчиво твердило, что там лежу я сам.
— Кто-нибудь вызовите скорую!
— Он живой вообще? — спросила какая-то женщина.
Этот вопрос произвел на меня сильное впечатление. Я уже тогда был верующим, может быть не настолько ревностным, как надо было, но в Бога я верил, иногда бывал в храме и принимал участие в таинствах. Но все равно мысль о смерти ошеломила меня. Я ощущал себя живым — настоящим. Я все видел и слышал, причем, гораздо четче и яснее, чем раньше, и вдруг кто-то сомневается в том, жив ли я!? Но именно этот момент и заставил меня засомневаться и призадуматься. А ведь действительно, я слышал все, что говорили обо мне. Причем, не только рядом стоящие, но и отдаленные. Мне показалось, что я слышал даже их мысли обо мне. Это было настолько ново, что я не мог не признать, что что-то во мне определенно изменилось.
Так вот она какая смерть! Боже правый, это невозможно! — подумалось мне. Я находился в шоке и все еще пытался взять себя в руки. Вдруг я заметил в толпе Сашу. Он держал руками голову и круглыми остекленевшими глазами смотрел на меня мертвого. Было видно, что он тоже в шоке. В этот момент кто-то сзади прошел сквозь меня. Я вздрогнул и непроизвольно потрогал себя руками. Я ощутил себя и не сомневался в реальности своего существования, но когда попытался прикоснуться к рядом стоящим, у меня это не получилось. Я был изолирован от них, находился как бы в другом измерении, недоступном для живых. Мысли путались, и все эти обстоятельства совершенно выбили меня из привычной колеи.
— Что же дальше? — подумалось мне, — что теперь будет? А как же работа, учеба, зачеты? Я не мог поверить, что вот так разом рушились планы всей моей жизни. Что же это за жизнь!? Почему она такая хрупкая?! — недоумевал я. А как же мама?! Мысль о маме напугала меня по-настоящему. Ей предстоит узнать о моей смерти. Она будет плакать. Как она перенесет это, как будет жить одна?
Эти мысли так сильно увлекли меня, что я вдруг оказался дома. Дорога с разбитыми автомобилями и людьми, записывающими на видео мою смерть, исчезли, а я был в своей квартире. Я знал, что она сейчас завтракает и как всегда смотрит свою любимую передачу. Так и было. Мама сидела за чашкой кофе и смотрела телевизор. Мне было так обидно, ведь перед уходом я даже не попрощался с ней. А ведь я всегда это делал. Только не сегодня. И теперь мне остается лишь сожалеть о том, что я забыл или не исполнил по каким-то другим причинам. Я смотрел на нее и думал, сколько всего я не успел или не захотел сделать. Перед моими глазами вдруг всплыли моменты из жизни, когда я вел себя эгоистично, неуважительно и даже кричал на нее. А ведь я даже не замечал этого! Я с ужасом осознавал, что грубость, крик, раздражение или что-то подобное для меня было нормой. Только сейчас мне во всем своем кошмарном обличье открывалась вся мерзость моего поведения. Только сейчас я видел детали, которые считал за ничто, но которые, на самом деле, решали все. Каким же я был слепцом! Я ощущал себя ничтожеством. Из-за раскаяния о напрасно потраченном времени мне хотелось разрыдаться.
Я приблизился к ней и на ухо прошептал:
— Мама, прости.
Но она никак не отреагировала. Впрочем, я этого ожидал. Я прикоснулся рукой к ее волосам и конечно же не почувствовал их. Но мне было все равно. Хотя бы теперь я хотел попрощаться с ней как подобало. Я думал, что хоть таким образом, таким запоздалым жестом сыновней любви и долга смогу успокоить свою совесть. Но на душе все равно было неспокойно. Я поцеловал ее в щеку. Ее взгляд был устремлен в голубой экран телевизора. Как странно, только сейчас я увидел всю безсмысленность этого занятия миллиардов медиапленников. Жалкий кусок пластика и стекла! Ты пустое место и ничего не стоишь в мире духов. Как обидно, что при жизни мы этого не замечаем.
— Николай! — я четко услышал чей-то голос, который звал меня по имени. Голос был как-будто знакóм и не знакóм одновременно. И я не мог определить его источник. Казалось, он звучал отовсюду. Одно я понял сразу — он был не из мира живых.
— Николай!
Во мгновение ока я очутился на кладбище. Я узнал это кладбище. Оно находилось на родине моих родителей. Я часто бывал здесь, но это было в далеком
детстве. С тех пор в городе мертвых почти ничего не изменилось. Был как-будто вечер или утро. Голубой туман непринужденно гулял между могил, нежно задевая ледяные камни. Некоторым из них было по несколько веков. Под ними покоились известные люди, видные представители дворянства и духовенства. Когда-то в детстве мне рассказывали истории о самых выдающихся из них. О каждом из этих людей можно было бы написать книгу или, как минимум, хорошую статью в элитный журнал. Скорее всего, такие книги уже были написаны.
Обстановка определенно говорила о том, что на улице прохладно. Но я почему-то не чувствовал холода. Я видел, как колышется трава, вместе с листьями кленов и дубóв растущих на кладбище и вынужденных высасывать соки из мертвых.
Оглядевшись, я увидел, что стою у могил отца и его родителей. Их фотографии на черном и красном мраморе ничуть не изменились. В сосредоточенных и неприветливых взглядах читалась какая-то озабоченность или настороженность. И только бабушка приветливо улыбалась. Бабушка была глубоко верующим человеком и завсегдатаем в местном кафедральном соборе. Я почему-то подумал — как жаль, что я плохо знал ее, просто не интересовался ею. Хотя видел ее много раз.
— Николай! — Голос раздался совсем рядом. Я едва улавливал в нем нотки волнения и озабоченности. На этот раз я знал, что зовущий стоит сзади меня. И я как-будто видел говорившего. Мое зрение приобрело новые качества. Мне не нужно было смотреть по сторонам, чтобы что-то увидеть. Я как-будто видел все сразу. Но я все равно обернулся. Передо мной стояла молодая женщина. На ней было длинное платье непонятного темного оттенка с вкраплением нескольких других цветов. Темные красивые волосы были аккуратно подобраны и спрятаны под легкое, словно из креп-жоржета, покрывало. Какое-то время я внимательно изучал ее обычное, ничем не примечательное лицо и понемногу начинал узнавать родные черты.
— Бабушка!? Я сам не понял — то ли это был вопрос, то ли утверждение. Моя неуверенность объяснялась тем, что она выглядела гораздо моложе, чем я ее помнил. В таком молодом возрасте она была еще задолго до моего рождения. Тем не менее, я узнал ее. Это, наверно, произошло по какому-то внутреннему чутью, нежели по внешности, хотя, нельзя сказать, что внешнего сходства не было совсем. Потрясающее сходство с моей матерью было очевидно.
— Бабушка, я умер.
Я опять не до конца понял — то ли это был вопрос, то ли утверждение. Вместе с тем я осознал, что глупо пытаться донести до нее то, что она знает лучше меня.
— Коленька, тебя ждет испытание. Ты должен будешь пройти его. Именно для этого ты здесь.
— Испытание!
Вот забавно, я опять не был уверен в том, спросил я это или просто сказал.
— Ты должен быть мужественным. Господь с тобой и не оставит тебя. Ты должен верить Ему. Пойдем со мной. Я покажу тебе наш собор.
Она сделала пригласительный жест в сторону брусчатой дорожки, и мы направились туда. Брусчатка плавно описывала полукруг и постепенно растворялась в туманной дымке. Я с удивлением открывал для себя все новые и новые особенности своего состояния. Сейчас я не испытывал того неудобства, которым всегда тяготился при ходьбе по неудобной брусчатой дороге. Я не чувствовал окружающей прохлады и запаха сырости. Вокруг царила тишина. Где-то неподалеку скрипучим криком прокаркала ворона. Внезапно налетевший ветер растревожил дремавшие доселе деревья, и с листьев посыпались холодные капли. Они, не задерживаясь, пролетали сквозь меня и не причиняли мне ни малейшего неудобства. Мы не спеша шли между вековых деревьев. Раньше я думал, что нет ничего тоньше тумана, но вот сейчас я могу пройти сквозь его пелену даже не прикоснувшись к нему. Воистину все относительно. Наконец, я решил спросить:
— Что за испытание меня ждет?
— Скоро ты все узнаешь.
— Это опасно?
После некоторой паузы она ответила:
— Это необходимо.
Через какое-то время я опять спросил:
— Мне будет страшно?
— Да. Но помни, что еще ничего окончательно не решено. Ты должен принять этот дар таким, какой он есть.
Я погрузился в размышления. Что же это за дар такой, если это и опасно, и страшно?! Мне совсем не нужен такой дар. Я никого не просил об этом!
— Скоро ты все поймешь , — услышал я ее мысли.
Мы шли молча, а потом я спросил:
— Ты знаешь о нашей жизни?
— Да, я знаю о вас с мамой. И знаю, что ты не молишься о своих родных.
Мне стало неловко. Я действительно надолго забывал молиться о своих усопших родственниках. А в последнее время со всеми этими учебными завалами вообще забыл о молитве. Еще вчера я рассмеялся бы в лицо человеку, который бы сказал мне, что в этом меня обличит мертвый родственник.
Через некоторое время за полосой деревьев показались темные и величественные очертания собора. Вдруг я заметил, как из тумана медленно выплыло несколько человеческих фигур. Это были две женщины и две девочки. Женщины стояли у могилы и молча смотрели вниз. Они были совершенно неподвижны, так, что их вполне можно было перепутать со статуями из фамильного склепа. Чего нельзя сказать о девочках. Одной из них было около десяти, а другой около года. Было видно, что старшая взяла на себя ответственность по удовлетворению интереса младшей и таскалась с ней повсюду, а взрослые отдавали дань памяти почившим. Она держала младенца за руки, пока та делала неуверенные шажки по грубой брусчатке. Мы проходили как раз рядом с ними, когда маленькая девочка вдруг остановилась и запрокинув свою головку уставилась на меня. Можно было подумать, что она смотрит на что-то позади меня, но она смотрела мне прямо в глаза. Я остановился. Чтобы удостовериться в своей догадке, я переместился на несколько шагов назад, внимательно наблюдая за ребенком. Взгляд больших детских глаз, не отрываясь, проследил за мной.
Прежде, чем я успел спросить — Как это возможно? — я услышал внутри себя ответ моей бабушки:
— Это чистые души. Иногда они видят то, чего не дано увидеть другим.
Ребеночек попытался что-то сказать и протянул ко мне свои маленькие ручонки, с трудом держась на слабеньких ножках. Ее сестра присела рядом с ней на корточки и посмотрела в мою сторону:
— Что ты там увидела? Птичку? Где птичка, покажи?
Маленький ангелочек все еще пытался что-то мне сказать и смотрел на меня своими лучезарными глазками. Я уже хотел было приблизиться к ней, прикоснуться к ее протянутым ко мне белоснежным рукам, но вдруг услышал:
— Нам пора!
Она сказала это без слов. Я просто понял, что нам пора. И мы двинулись дальше.
Собор был XIX века. Он был изящен и стилен. В глаза сразу бросилось несколько трехсторонних апсид и витиеватый декор фронтонов собора. Гофрированное обрамление барабанов и очень красивая, хотя невысокая колокольня, громко вещали не только о незаурядном мастерстве, но и изысканном вкусе архитектора.
Мы, не останавливаясь, приблизились к паперти. Вдруг в стороне от собора я заметил движение. Вначале это было что-то безформенное, но затем оно оформилось в худую, высокую фигуру, в которой чувствовалось что-то животное и дикое. Различить черты человека в нем едва ли было возможно. Оно стояло на кривых звероподобных ногах и имело безобразные клешни. Перекошенное до безобразия подобие лица, напоминало уродливое отражение в разбитом зеркале.
Меня охватил ужас. Было видно, что отвратительная сущность меня приметила и издала шипящий, клокочущий звук, который я бы рискнул принять за смех.
— Это оно? — спросил я, не отрывая взгляда от этой трясущейся худощавой твари.
— Не останавливайся.
Заметив, что бабушка перекрестилась, я последовал ее примеру. Мы вошли в собор. Он был пустой, но я чувствовал, что в нем была жизнь. Иконы излучали тихий свет и смотрели на меня, словно живые. Электроприборы были погашены, но в соборе было светло. Какие-то тихие голоса напевали такую мелодию, что хотелось взлететь и устремитьcя вслед за этими небесными звуками. Я не различал слов, но понимал, что это хвалебная песнь Богу. Казалось молитвы, веками звучавшие под этим куполом и изливавшиеся из любящих и благодарных сердец, до сих пор обитали здесь. Переплетаясь, они образовывали гармонию, которую не в состоянии произвести никакое произведение земного искусства или человеческого гения.
Внезапно я осознал, что бабушка скрылась от моего взора. Издалека прозвучал только ее голос: «Боже мой, на Тя уповах, да не постыжуся во век, ниже да посмеют ми ся врази мои; ибо вси терпящие Тя не постыдятся» (Пс.24, 1). Эти слова псалма глубоко врезались в мою память. Я повторил их несколько раз и ощутил какую-то силу от каждого слова. Я не просто прочитал текст, как мы обычно делаем на земле, но ясно, всем своим существом осознал, что действительно, все, кто надеется на Господа, не будут постыжены. Это была уверенность сравнимая, разве, что с моим собственным бытием. Это сейчас я знаю этот псалом наизусть, а тогда я услышал эти слова словно в первый раз.
Вдруг я живо ощутил чье-то присутствие. Оно заметно отличалось от присутствия моей родственницы. В нем ощущалось одновременно и сила, и добро. Меня словно накрыло волной уверенности, что все будет хорошо. В этот момент кто-то с двух сторон взял меня под руки, и мы стали возноситься вверх. Я посмотрел на собор сверху вниз и испугался. Было непривычно находиться на высоте птичьего полета без крыльев за спиной и опоры под ногами. На дорожке я увидел двух женщин с детьми. Сидя на руках у мамы, младенец провожал меня взглядом в заоблачные высоты, и взыгранием своих ручек демонстрировал свое ликование.
Я не сразу обратил внимание на моих спутников. То, что они рядом, казалось мне чем-то естественным и привычным. Создавалось такое чувство, что они и раньше были рядом. Было в них что-то знакомое, родное. Они были гораздо выше меня — посреди их я ощущал себя маленьким ребенком, который нашел долгожданный покой в теплых объятиях матери. Их прекрасные и умиротворенные лица выказывали неземное происхождение. Длинное одеяние, которое можно было бы с трудом сравнить с нашим атлáсом или тафтой с органзóй, светилось так, словно через него пытались пробиться лучи полуденного солнца. Их длинные волосы солнцевидной волной спускались по плечам и спине, исчезая между основаниями двух мощных крыл.
С некоторой тенью волнения я спросил одного из них:
— Вы Ангелы?
— Да.
Он посмотрел на меня своими сверкающими очами. В них было столько любви и понимания, что я, созерцая эти отблески Божественной славы, даже забылся на какое-то время. На земле вы никогда не увидите такой красоты и любви. Человека могут называть «ангелом» за какие-то его достоинства, но быть Ангелом по существу — это совсем другое.
— Вы такие… красивые, — как-то непроизвольно вырвалось у меня.
— Всё творение Божие прекрасно, особенно, если не повреждено грехопадением, — спокойно ответил другой Ангел. Если бы ты видел Адама до грехопадения, то не мог бы до конца насладиться его славой. Так он был прекрасен, подобно Сыну Божию и Спасителю мира.
Я периодически смотрел вниз, и теперь у меня захватывало дух от той невообразимой высоты, на которой мы находились. Это не было мертвым и холодным космосом с его вакуумом и скоплениями газа. Это было неким пространством, некой духовной областью, которую невозможно отследить при помощи земных средств. Я не ощущал ни ветра, ни холода, но то, что мы стремительно движемся вверх не вызывало никаких сомнений.
Спустя какое-то время я спросил:
— Куда мы направляемся?
— Тебе предстоит пройти мытарства и рассказать об этом другим людям.
Ангел посмотрел на меня. Он был также спокоен и невозмутим. Казалось, ничто во вселенной не способно его растревожить или смутить. Как только я подумал об этом, он мысленно ответил:
— Ты ошибаешься. Мы часто скорбим и даже плачем, когда видим погибель тех, кого должны были возвратить совершенными Владыке всяческих.
При этой мысли мне невольно пришли на память мои собственные грехи. А ведь я даже и не помнил, что оскорбляю ими не только Бога, но и своего Ангела хранителя, которому далеко не безразлична моя судьба. Мне пришли на память его вразумления — тихий голос совести, который я так часто игнорировал. Я мог найти любое объяснение, любое оправдание своих поступков, лишь бы избежать правды. Но правды Божией избежать нельзя. Как жаль, что я понял это только сейчас. И теперь мне стыдно посмотреть в глаза своему Ангелу хранителю. Боже мой, как я жил! Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, но земли не было под ногами — она уже была очень далеко от меня.
Он что-то сказал про мытарства. Что это такое? Когда-то давно я слышал это слово и сейчас имел очень смутные представления о том кошмаре, с которым мне предстояло теперь столкнуться лицом к лицу.
— Рассказать об этом людям! Вы сказали, что я должен рассказать об этом всем? Значит, я вернусь назад?
— Ты вернешься и расскажешь о том, что видел и слышал здесь в назидание другим, которые даже не слышали об этом.
Вот это откровение! Я с трудом справлялся с полученной новостью. Значит не все потеряно, значит, у меня еще есть шанс! Я смогу исправить свою жизнь, начать все заново. Моя душа ощутила новый прилив сил. Я уже начал строить планы на будущее, что сделаю сначала, как расскажу маме об этом, когда вдруг появились они. (пауза)
Нарастающий гул, на который я уже давно обратил внимание, плавно перерос в отдельные голоса и нечеткие обрывки фраз. А потом я увидел их визуально. Это была темная толпа каких-то ужасных существ, от которых веяло ледяным ужасом. Казалось, это было воплощенное зло, способное мыслить, говорить и действовать. Звероподобное обличье открывало их натуру, главной составляющей которой — была невообразимая ненависть к людям. Еще издали заметив нас, они напряглись, словно перед битвой и устремили на меня свои огненные взгляды . Я прижался к Ангелам, так как в них ощущал защиту и спасение и готов был умолять не приближаться к этой безформенной массе злобы и ненависти, но пройти мимо них не представлялось возможным.
— Еще один в рай собрался.
— Что скажешь, сразу к нам пойдешь или будешь оправдываться?
— Отвечай!
Они ревели, словно фантастические звери из какой-нибудь древнегреческой поэмы. Меня сковал леденящий ужас. Глядя во все глаза на это черное, мохнатое зло, я находился в парализующем оцепенении. Я пытался спрятаться за могучими спинами моих небесных спутников и весь трепетал, словно животное от предвкушения неизбежного заклания .
Как я потом узнал, это было первое мытарство — мытарство празднословия. На нем человек должен ответить за все свои словесные грехи, какие только есть. Боже мой, я совершенно не был к этому готов. В толпе демонов я различил какое-то движение. Они что-то готовили и приносили. Их маленькие черные глазки прожигали меня насквозь. Казалось, они готовы были прямо в тот же миг наброситься на меня и разорвать на части. Сколько бы человек не читал на земле про демонов, он никогда не будет в состоянии в должной мере приготовиться к встрече с самыми жуткими своими кошмарами.

Раскрыв какие-то свитки, они набросились на меня с яростными вопросами:
— Здесь ты трепался без умолку.
— Здесь ты кощунствовал.
— А помнишь, что ты сказал этому человеку? А этому?
— Ты помнишь эту пьянку?
— А помнишь, что ты говорил в лесу вместе с ними?
— Ты произнес это слово 598 тысяч 876 раз!
— Что ты говорил в болезни, отвечай!?
— Ты отвлекал этих людей, помнишь?! Своими словами ты доводил их до осуждения и ропота!
— Ты помнишь этот анекдот? Эти люди могут подтвердить, что ты его рассказывал. Знаешь сколько у тебя их было?!
— Здесь, в храме ты не помнишь, что сказал про этого священника?
— А этот день — ты вспоминаешь его? Не говори, что ты его не помнишь!
— Что ты сказал на остановке?
— Ты помнишь этот рынок, помнишь этот разговор? Что ты сказал?
— Что ты выкрикнул ему в окно?
— Ты помнишь это?! А эти слова?
— Ты помнишь эту дерзость? А этого человека? Как ты его назвал, что ты ему сказал?!
— Что за молчание!
— Он произносил имя Божие всуе!
— Отвечай, жалкий человек!
Это был настоящий кошмар, который не поддается никакому описанию! Они наседали на меня, словно государственный обвинитель с неопровержимыми доказательствами. И самое страшное, что многое, из сказанного ими, я действительно помнил за собой.
Они представили мне все мои разговоры, все мои непристойные анекдоты, шутки, неумеренный смех. Они оживили в моей памяти все ситуации, когда я являлся зачинщиком или вдохновителем неполезных бесед, когда являлся причиной греховных слов для других, когда поддерживал дурные разговоры. Они назвали по именам всех тех, кого я отвлек от молитвы и подвигнул на ропот. Наравне с моими взрослыми грехами, они представляли мне мое отрочество. Слова и разговоры, сказанные мною в семь, восемь лет, казалось, безвозвратно улетучились из моей памяти и жизни, но, к несчастью моему, они были тщательно собраны и зафиксированы в памяти тех, кто не знает прощения и живет лишь надеждой на полное истребление человечества. Эти бестии представили точное количество каждого из бранных слов, когда-либо сказанных мной. Они даже показывали в лицах, как я это говорил, и при этом хохотали. Они знали не только мои бранные слова, но и сколько раз я праздно произнес имя Божие . Среди них я заметил старшего, который восседал на некоем возвышенном месте и бросал на меня злобные взгляды. Он жестами приказывал им говорить и победоносно смеялся, когда было произносимо очередное обвинение.
Ангелы стояли с воинственным видом и оправдывали меня. Иногда они говорили, что этот грех был исповедан мной, иногда решительно отвергали сказанное демонами, как ложное. Но иногда они ничего не могли сказать. И это было самым страшным для меня. Я испуганно смотрел на них в ожидании какого-нибудь слова, но оправдания не было.
— Пусть отвечает за свои слова!
— У них же написано — От слов своих осудишься! Для кого это написано? Или слово Божие пустой звук!?
— Отдайте его нам! Он наш! — заревел князь на престоле.
Но Ангелы на это торжественно провозгласили:
— Нет на это Божьего определения!
— Что?! Как нет? Отдайте его нам!
— Где справедливость? Для чего тогда наши труды?!
— Он не ответил за содеянное!
— Может и нас тогда в рай пустите!
Но Ангелы не удостоили их ответа, и мы уже возносились дальше, оставляя позади завистливый звериный рев и клацанье челюстей.
Немного придя в себя, я проговорил:
— Это было ужасно! Как возможно дать ответ за каждое слово?
— Если знать цену словам и то, с чем придется столкнуться на мытарствах, то возможно , — ответил Ангел. — А если не иметь страха Божия, тогда человек не найдет здесь оправдания.
Тогда я не понимал, но вернувшись, я осознал, что уже с первого мытарства я мог распрощаться с моими Ангелами и навечно исчезнуть в безпросветной области забвения.
Прошло не так много времени после первой муки, когда ей на смену пришла вторая. Завидев издали скопище нечисти, я готов был завопить от ужаса и предстоящей пытки. Чуть ли не со слезами я стал умолять своих спутников:
— Нет, пожалуйста, не надо туда! Прошу вас, не надо!
— Ты должен пройти через все это. Будь мужествен, молись. Такова воля Божия.
Уже вскоре я понял, что это было мытарство лжи и прочих грехов, связанных с ложью .
— Ну что, лжец, будешь отвечать за свою ложь?
— Он наш, никаких сомнений.
— Помнишь эту ложь, а эту? Помнишь, как ты подвел этого человека, а этого? Помнишь, как ты соврал из угождения своим друзьям?
— Вспоминаешь этот день?
— Не говорил ли ты этих слов, не заискивал ли перед начальником, лицемер?
— Помнишь это обещание? Оно твое, лжец. И ты не исполнил его!! Ты пообещал и не выполнил!
— Ты помнишь этого человека? Ты оклеветал его! Своим лжесвидетельством ты испортил ему жизнь на несколько лет!
— Помнишь, как ты струсил здесь — ты убежал, бросил своего друга в беде!
— А этот разговор ты помнишь? На тебя понадеялись, а ты всех обманул, вышел победителем и еще гордился своей ловкостью лгать другим. Ты такой же, как мы, ты один из нас!
— Пусть сам узнает, что из себя представляет. Пусть найдет себя, если сможет.
Внезапно я увидел себя в какой-то комнате с низким потолком. В центре горела одна лампочка и слабо освящала помещение, едва достигая до стен комнаты. Она была полна людей, которые шатались взад и вперед, шумели и что-то говорили между собой. Было очень душно и тесно, дышать было совершенно нечем. Повсюду царила безысходность и безнадежность. Я стоял среди всех этих незнакомцев и пытался разглядеть выход из этого жуткого места. В отчаянии, с мутнеющим с каждой секундой рассудком, я стал пробиваться среди темных фигур. Но это было не так просто. Некоторые огрызались, другие толкались, а один замахнулся и чуть было не ударил меня по лицу.
— Куда прешь, козел!? — заорал он на меня.
И тут я вдруг увидел, что это был я. У него было мое лицо. Я похлопал по плечу рядом стоящего мужчину и спросил:
— Простите, вы не знаете, как отсюда выйти?
Он повернулся ко мне, и я увидел, что и у него тоже было мое лицо. С отсутствующим взглядом и ярко выраженной апатией на унылом лице он промямлил:
— Оставьте меня в покое.
— Кто тут выход ищет? — обратился ко мне другой я, — за хорошую цену я покажу тебе, что захочешь.
— Не верь ему, лжет он все, — вмешался третий я.
— Ну дайте же поспать, — раздалось с другого конца комнаты.
— Ты чего раскис — улыбнись!
— Дайте мне спокойно умереть, — стонал кто-то еще.
Люди плакали и смеялись, молились и сквернословили, бились головой о стену и топали ногами. И у всех было мое лицо. Это были состояния, которые я переживал в жизни, и все они не были тем, чем я являлся на самом деле. Моя настоящая сущность, моя чистая Богом данная натура заблудилась где-то среди этой шумной толпы моих порочных состояний и наклонностей. Отыскать ее во всем этом многообразии моих порочных натур, было очень трудно. Каким же я был разным, сколько же я носил масок при жизни. Я даже сам не знал кто я, и какой я настоящий.
Демоны злобно шумели. Без сомнения, во многом они были правы. Но если лгать свойственно всем бесам, то тем более этим должны отличаться демоны лжи. Очень часто к правдивым свидетельствам они примешивали и свою ложь, наговаривали на меня, что решительно отвергалось Ангелами. Тем не менее, меня поразило, как они в точности знают все случаи из моей жизни и всю ложь когда-либо сказанную мной. Случайно или в пьяном бреду сказанное слово буквально ловилось у меня с языка и вносилось в хартии. Более того, несколько раз они пытались вменить мне в вину то, что было сказано мной во сне. Создавалось впечатление, что им было все равно, что говорить, лишь бы высказать какое-то обвинение, пусть и совершенно абсурдное или не существующее. Они цеплялись за любою возможность завладеть мной, напугать или смутить меня. Это была настоящая битва за душу! Они ревели и галдели, выпрыгивали из толпы и выкрикивали обвинения. Они даже пытались меня схватить! Несколько раз один из них с рожей, похожей на косматое рыло муравьеда, пытался выхватить меня из ангельских рук, так, что им приходилось прятать меня сзади. Это был кошмар, который невозможно передать никакими словами! И врагу не пожелаешь такое пережить.
Ангелы представили все, что у них было, покрыли грехи все, какие только смогли. Но, как и в первый раз, этого оказалось недостаточно. Демоны ликовали. Они уже праздновали победу, словно сектанты, одержавшие превосходство в словесном диспуте. Интересно было то, что даже выражая свое бесовское ликование, они оставались непроницаемо мрачными и злыми. Они не могли радоваться так, как это делает человек, а уж тем более Ангел. Их жуткая радость была невыносимым мучением для души и напоминала беснование умалишенного, который, издеваясь над своей жертвой, придумал новый способ пытки для нее.
— Оставьте его! — возгласили Ангелы, — он еще вернется.
— Что?! Как вернется?! Зачем же вы ему все это показываете? Для чего мы тут старались?!
— На что им Писание? Зачем им все это знать? Может всех сюда пригласите?! Может для всех показ устроим!
Негодованию бесов не было предела. У нас совсем не было ни времени, ни желания все это выслушивать, и мы отправились дальше.
— До чего же они свирепые , — прервал я тишину через какое-то время. — За что же они так ненавидят нас?
— Только за то, что вы образ и подобие Божие и наслаждаетесь благодатью Божией, которую они не сохранили.
— А вы сохранили, — констатировал я сам для себя. — Это было трудно?
— Не так сложно, но выбор должен сделать каждый. Вы тоже знаете, что отказаться от греха в первый раз не сложно. Тяжело остановиться, когда порочный навык обратился в страстное влечение. Но мы не знаем страсти. Один раз отказавшись от греха, мы по благодати Божией все более возрастаем в благости. А падшие все более укрепляются в богопротивлении. Потому и ненавидят они вас лютой ненавистью, как творение Того, с Кем они ведут непримиримую войну.
Я боялся спросить, но, тем не менее, решился:
— Сколько же всего мытарств? Я больше не смогу этого вынести.
— Их двадцать, и ты увидишь каждое из них.

— Двадцать! От этой цифры меня бросило в ужас. Двадцать ужасных ступеней, возводящих из преисподней на небо! Двадцать кругов ада, в клокочущий кошмар которых человек погружается с головой. И ведь мало кто знает на земле об этих испытаниях, ожидающих его после смерти.
Пока я размышлял над своей участью и ужасался ей, мы приблизились к третьему мытарству. По тому, чего от меня требовали демоны, я понял, что это мытарство осуждения и клеветы . Они стали напоминать мне случаи, где я осуждал или оскорблял ближних, вел себя нахально и дерзко.
— Не осудил ли ты этого человека, когда он тебя оскорбил? Вспомни, что ты сказал ему в ответ, как его назвал?
— Что ты пожелал этому, не помнишь? А я напомню тебе. Не так ли ты его обозвал?
— Помнишь этот день? Ты осуждал земные власти все время, пока сидел за столом! Не было этого?
— Помнишь этого священника? Ты осудил его! За что ты его осудил? Помнишь? За походку! А этого за усы и бороду! А этого за гнусавый голос. Ты помнишь его имя? А мы помним!
— Сколько ты держал обиду на этого человека? Помнишь? Десять лет ты считал его своим врагом! Ты отвергал всякие попытки к примирению.
— Не скажешь нам, как зовут эту старуху, которой ты повесил на спину листок с надписью? И что же там было написано?! Напомни-ка нам!
— Ты помнишь этого человека? Когда он открыл тебе свое воровство, что ты ему сказал? Помнишь? Правильно, ты сказал, а кто сейчас не ворует?
— Точно, кто сейчас не ворует!
Толпа проклятых разразилась жутким хохотом. Я думал прошла целая вечность, пока они закончили перечислять по именам всех, кого я осудил в жизни. Они назвали каждого священника, которого я осудил за что-то. Бесы даже принимали на себя их вид, чтобы наглядней показать мне за что я их осуждал. Один из них преобразился в священника, облаченного в яркую рясу с элегантным декором на воротнике и рукавах. Именно за нее я его и осудил.
— Как тебе нравится моя ряска, сынок?
Другой из них принял образ полного батюшки, когда-то виденного мной в далеком детстве и уже напрочь забытого. Он вперевалочку прошелся передо мной, давая мне хорошенько рассмотреть его большое пузо, за которое я его и осудил.
— Коленька, иди ко мне, я тебя благословлю.
Толпа заревела.
— Довольно!
Ангелы грозно выступили вперед. Улюлюканье и гам немного притихли. На мгновение рогатые чудовища присели на своих кривых ногах. Но затем вновь воспрянув заявили:
— Вы не ответили за многие его грехи! Что скажете на это?
Они ходили взад и вперед, словно звери, готовые по первой команде броситься на добычу. Их маленькие черные глазки бегали от Ангелов ко мне и обратно.
— У него еще будет шанс все исправить, — сказал один Ангел.
— Вы не имеете над ним власти, — добавил второй.
— Какой шанс!? Пусть отвечает сейчас же!
— К ответу его, к ответу!
— Вы не можете его отнять! Он наш!
Поднялся жуткий рев, который становился все тише и тише по мере нашего удаления от них.
Эта мучительная обстановка действовала на меня угнетающе. Я чувствовал, что слабею и теряю силы. Страх невозможно было подчинить. Он преобладал надо мной, мучил и изматывал меня. При каждой новой встрече с обитателями преисподней я становился сам не свой от ужаса. Он парализовывал до изнеможения и высасывал мои жизненные силы.
— Это мучительно страшно, — сказал я вслух. — Я не смогу пройти до конца.
— Будь мужествен и молись. Ты сможешь. Молись Иисусовой молитвой и призывай на помощь Владычицу Неба.
После этих его слов, я ощутил, как слова Иисусовой молитвы, о которой до этого момента я не имел представления, сами стали произноситься во мне. «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного ». Они бежали, словно лодочка, которую я лишь слегка подталкивал. Божия благодать ощутимо коснулась моего сердца и наполнила его силой и верой в то, что все совершается по воле Божией. (пауза)
Лишь только я немного успокоился, как мы приблизились к новому мытарству — мытарству чревоугодия. Отвратительные безформенные существа на этом мытарстве были настолько мерзкими, что можно было лишиться рассудка глядя на это воплощение зла. Некоторые из них были размером с грузовой автомобиль. Их внешний вид напоминал утопленников, которые целый год пролежали в воде . Предводитель этого мытарства отличался от других бóльшим размером и злобой. У него были огромные черные рога. В страшных провалах глазниц застрял пустой акулий взгляд. В своей мохнатой лапе он держал кубок с чем-то зловонным и периодически пил из него. Некоторые из бесов плясали и водили хороводы, другие что-то ели или дрались, кусали друг друга и бодали рогами. Повсюду распространялся невыносимый смрад и крик. Но когда появились мы, все собрание обратило на меня свои звериные и исполненные ненависти глаза.
— Смотрите, свежее мясо! — Они захохотали и вообще вели себя словно пьяные.
— Любишь покушать? Знаем, любишь. Помнишь эти пляски? Сколько ты выпил на них кружек пива? Одиннадцать! И пытался напоить своего друга.
— Вот этот день — ты объелся так, что не мог стоять на ногах. Мы тебя поддерживали! —
Они разразились адским хохотом.
— А этот день помнишь? Колян, ты идешь на сходку? Ты упился так, что валялся в луже своей рвоты.
— Сколько ты выкурил сигарет, ты помнишь? А мы помним каждый такой день.
— Помнишь этих людей? Ты напоил их.
— А этот день ты должен помнить — тогда ты впервые укололся. Конечно «за компанию»! А как же еще?
— Тогда ты объелся.
— А здесь ты упился до безпамятства.
— В этот день ты гулял с этими людьми.
— Ты не соблюдал постов! Ел оскверненную язычниками пищу. Ты не молился перед едой. Ел по ночам, прятался от других.
— Ты помнишь эти рулеты? Люблю сладкое — не твои слова?!
Это опять была игра в одни ворота. Я действительно все это делал и многое вспоминал. Каким-то удивительным образом эти синюшные жабоподобные персонажи знали обо мне все!: где, когда и с кем я пил, что я пил и сколько выпил, что и когда я съел, сколько сигарет я выкурил и какие наркотики пробовал. Я соблазнял других на выпивку и сигареты. Они назвали по именам людей, которые, заразившись моим дурным примером, стали наркоманами, заядлыми курильщиками или алкоголиками. Многие из них уже скончались от этого. Мои посты оказались сплошным лицемерием и фарисейством. Я пресыщался постной пищей и не соблюдал церковный устав . Они напомнили мне даже то, когда в детстве я выковыривал сахарные капли с пряников. У них было записано точное количество леденцов и жвачек, их названия и даже цена, которую я за них заплатил.
Была здесь, конечно, и ложь, которую я приметил, но в большинстве своем они действительно обладали правдивыми и детальными данными о моей жизни. Во многом мне помогла исповедь. Ангелы часто противопоставляли грехам мое покаяние. Против этого нельзя было ничего возразить — грех прощался и если больше он не повторялся, то с человека снималась ответственность за него. Но если он повторялся опять, то человек мог ответить и за то, в чем уже прежде раскаивался, так как опять оказался повинным в том же зле . К сожалению, это был как раз мой случай. Демоны наседали все сильнее и сильнее, порываясь забрать меня, как гурмана и их собутыльника. Они приводили мои нераскаянные грехи все снова и снова и требовали ответа. Казалось, та маленькая дверца спасения, через которую только и возможно было убежать, становится для меня все ýже, а надежда спасения все нереальнее.
— Вы не имеете над ним власти, — сказали Ангелы в ответ.
— Он не может идти дальше!
— Пусть дает ответ!
— Да, да — пусть отвечает!
— Правосудие еще действует здесь или нет! — заревел бесовский князь и швырнул кубком в одного из прислужников, пресмыкающихся в его ногах. Тот взвизгнул и бросил на своего владыку испуганный взгляд.
Мы отдалились от них и еще долго слышали в свой адрес проклятия, пока толпа пьяных бестий не скрылась из виду. Только сейчас, когда накал страстей улегся, я вспомнил о молитве. Крики и обвинения, состояние балансирования между погибелью и спасением, совсем не давали мне возможности молиться. Углубившись в молитву, я черпал из нее силы и утешение. Больше всего на свете я не хотел слышать этот звериный рев и видеть свиноподобные рыла, но избежать этого было невозможно.
Я весь напрягся и усилил молитву, когда услышал приближающийся и нарастающий гул. Это было пятое мытарство . Демоны некоторое время готовили свои свитки, а потом начали меня обвинять в грехах лености и различного рода небрежении о душе . Их князь возлежал на каком-то ложе и злобно сверкал глазами.
— Он всю свою жизнь провел в нерадении и лени.
— Помнишь, как ты любил поспать после обеда? Ты повторял это из года в год!
— А здесь он малодушествовал и унывал.
— Он пропускал литургии — он пил с друзьями, вместо того, чтобы быть в храме! Пусть отвечает сейчас за это!
— Помнишь этот день? Ты весь день проспал после гулянки.
— Не забыл этих людей? Они просили тебя помолиться о них, а ты не молился!
Во многих из этих грехов я покаялся, и Ангелы покрыли какую-то часть обвинений, но грехов еще оставалось очень много. Я по натуре человек не боящийся работы и не склонен к безделью, а тем более тунеядству. Но в жизни всякое бывает, и за мной, как кильватер за судном, тянулся длинный шлейф моих прегрешений. Мне был представлен каждый день и количество часов, которые я провел в нерадении. Я вдруг живо увидел один эпизод, когда целый день безцельно просидел в кресле, глядя в никуда. То, что люди называют красивым и прогрессивным словом «депрессия», на самом деле элементарное уныние и строго осуждается на этом мытарстве. Бесы назвали точное количество литургий, на которых я дерзал приступать к причастию без должной подготовки. Они сказали сколько служб за свою жизнь я пропустил по нерадению или будучи занят какими-то посторонними делами . При этом один демон, по своему виду напоминавший смесь гиппопотама, носорога и орангутанга с огромным горбом, вышел и на церковнославянском процитировал 80 правило V Вселенского собора, повелевавшее отлучать от церковного общения лиц, пропускавших подряд три воскресных богослужения. При этом они назвали и число — сколько раз я уже должен был быть отлученным от Церкви.
— Он вообще не христианин, так как не принадлежит к Церкви! Что вы с ним возитесь? Отдайте его нам!
— Нет на это Божьего повеления.
— А на что есть? — взревел князь бесовский, — Спать и жрать — на это есть?!! — Он вскочил со своего ложа и заревел:
— Мы здесь хозяева и нам решать! Он наш по справедливости!
Ангелы не стали утруждать себя напрасными объяснениями, и мы понеслись дальше. Спустя какое-то время я спросил Ангелов:
— Что они знают о справедливости, когда сами постоянно лгут и заражают других грехом?
— Они любят ссылаться на Божью справедливость, когда думают, что извлекут из этого выгоду для себя. Но забывают про Божие милосердие. Они знают, что по справедливости будут осуждены на вечные муки и полагают, что на этом основании имеют право требовать такого же суда и над людьми. Они слепы в своей неуемной злобе, и она окончательно погубит их.
Ангел как раз говорил мне о суде Божием, когда демоны с шестого мытарства воровства показались на нашем пути. Они сгрудились вокруг нас и начали перечислять то, что я когда-то своровал. Но Ангелы решительно отвергли все эти обвинения, так как во всем этом я покаялся, а во взрослом возрасте старался не повторять этого. Тогда демоны начали обвинять меня в косвенном воровстве, укрывательстве, одобрении чужого воровства. Они припомнили мне то, когда я присваивал себя чужие фразы и мысли, называл своим то, что пока или совсем не являлось моим. Они перечислили поштучно мой каждый безбилетный проезд, назвали номера поездов, трамваев, такси, автобусов и троллейбусов, в которых я не оплачивал проезд. Они смогли отыскать, что я брал некоторые вещи и инструмент с места своей работы и не возвращал обратно. Когда же Ангелы сказали, что я все это еще могу исправить, то страшилища подняли жуткий вой и крик, они жаловались на свой напрасный труд и непрерывно призывали меня к ответу. Напоследок они гневно сказали:
— Мы еще встретимся с тобой, и тогда тебе уже никто не поможет!
Эта угроза сильно напугала меня. Я с ужасом представил, что было бы, если бы это была действительная смерть? Кто бы тогда мне помог, кто бы загладил мои забытые грехи и дал бы мне еще один шанс? Стало невыносимо тягостно от этой мысли. Какое, наверно, разочарование испытывают души, когда прямо из гущи земной суеты похищаются смертью и поставляются на этот предварительный частный суд?
— Ты хочешь это знать? — спросил меня один из Ангелов в ответ на мои размышления.
И вдруг в этот момент я увидел тысячи и тысячи душ проходящих мытарства. Они были повсюду и на разных уровнях. Кто-то только начинал с первого, а кто-то находился гораздо выше нас. Некоторые ожидали своей очереди, а некоторых испытывали по несколько сразу. Я видел и чувствовал их страх и отчаяние. На перекошеные от ужаса лица было больно смотреть. Многие плакали и рыдали, оправдывались и молили о пощаде. Очень часто было слышно, как кто-то просил дать ему еще шанс, говорил, что он все осознал и понял и теперь будет жить правильно. Но часто это были напрасные мольбы. Я видел души, которые похищались с мытарств и уносились в царство боли и огня. Свирепые и неописуемо уродливые бесы визжали от радости и обрушивали на свои жертвы весь свой адский гнев . Сочетание изумления и страха, ненависти и ликования образовывали какой-то жуткий коктейль. Переживать состояние безысходной тоски о напрасно загубленном времени жизни и того, что ничего исправить уже нельзя, равносильно смерти, и моя душа совершенно изнемогла от этих переживаний.
Когда мы остались одни, я подумал:
— Как же это страшно! Почему никто на земле не знает про мытарства? — и услышал внутри ангельский ответ:
— Многие не знают. Другие знают, пренебрегают и забывают. Кто же истинно держится Церкви Христовой, тот постоянно держит в памяти день своей смерти. Благодари Бога за эту Его милость к тебе.
Вот показалось и седьмое мытарство . Здесь мне предъявили грехи сребролюбия и жадности.
— Он от рождения скупой!
— Он жадный! В детстве он никогда ни с кем не делился, — кричали бесы.
— У них одна цель в жизни — найти деньги. Деньги — вот ради чего они живут! Что вы на это скажете?
Проклятые твари привели мне на память всех нищих, которым я ничего не подáл. Напомнили мне все случаи, когда я поскупился или проявил жадность, когда я дарил кому-то конфеты за услуги, помогал перепродать какие-то предметы — телефоны, часы, перечислили все, что я насобирал и чем не пользовался, назвали вещи, которые я напокупал и не носил.
Ангелы выставили против этого мои дела милосердия, а также исповеди. А недостающее, сказали, мне прощено в таинстве Елеосвящения . Хотя демоны и не знали что возразить, но не переставали сыпать обвинения в мой адрес и скрежетать от злости зубами.
На восьмом мытарстве истязаются грехи лихоимства и всякого рода несправедливые приобретения . Хитрые бесы представили мне все случаи, когда я каким-либо коварством или силой завладевал чужими вещами, припомнили, когда вымогал деньги в школе, брал в долг с намерением не возвращать. На этом мытарстве мы не задержались. Чистосердечное покаяние загладило все мои грехи с этого мытарства, и мы прошли дальше.
На девятом мытарстве испытывается любая неправда . Здесь лукавые духи припомнили мне, когда я по ошибке верил клевете на кого-то и присоединялся к неправедному осуждению. Выставили против меня и другие мои неправедные деяния, вплоть до того, что в автосервисе я иногда не докачивал колеса до необходимой нормы или не выполнял каких-то других, на первый взгляд незаметных и незначительных манипуляций по обслуживанию автомобиля. И когда я и другим работникам советовал делать также говоря, что в этом нет ничего страшного.
— Он воровал у этих людей, обвешивал их! Что он на это скажет?
Ангелы покрыли эти и другие мои прегрешения добрыми делами, и мы под недовольный рев и крик прошли дальше.
Мытарство зависти, которое шло десятым по счету , мы минули довольно скоро. Я никогда не был завистливым, считал, что каждый живет в меру своих возможностей. А если у тебя нет того, что имеет твой сосед, значит нужно и усилий приложить столько же, сколько приложил этот сосед. А завидовать, ничего не делая со своей стороны, не стремясь к цели, я считал глупостью. Счастье на деревьях не растет — за него бороться надо.
Уже вскоре мы прошли это мытарство и продолжили свой путь на небо.

Мы приблизились к одиннадцатому мытарству, которое называлось мытарством гордости. Наверно, не найдется человека, который был бы невиновен в этих грехах? Причем часто мы и не замечаем этого за собой. Я тоже многого не видел в своей жизни. Пристально глядя на меня, злобные демоны начали забрасывать меня многими грехами, которые так или иначе были связаны с гордыней.
— Он постоянно гордился собой.
— Он тщеславился своими знаниями и умениями.
— Ты помнишь этого человека? Что ты ему ответил? Ты превознесся над ним и уничижил его!
— Не хвастался ли ты этим?
— Помнишь, ты считал его за неполноценного! Как ты его называл — неудачником! Для тебя все были неудачниками, кроме тебя самого!
— А как он относился к родителям — он не уважал их! Сегодня уходя, он даже с матерью не попрощался!
Я не мог поверить своим ушам! Вот ведь работяги! До чего же скрупулезная была проделана работа во имя погибели моей души! Прямо хоть лопаты им давай и вперед на Беломорканал. При их энтузиазме им хватит недели, чтобы его прорыть. Они представили мне все случаи моего неуважения и к покойному отцу, и, особенно, к матери: каждое слово, пренебрежение, ложь, крик или недобрый взгляд — были им известны. Они сказали сколько раз за свою жизнь я произнес самовосхвалительную фразу – «Сам себя не похвалишь, никто не похвалит», и представили еще множество случаев, когда я наедине увлекался самовосхвалением. Назвали одежду и обувь, которой я тщеславился в школе и за неимение которой уничижал других. Я увидел случай из далекого детства, когда мы с друзьями в шутку выставляли свои преимущества, соперничали своими достижениями, профессиями своих отцов или родственников.
— Мой папка хирург!
— А мой пожарник!
— А мой папка директор в фирме!
— А мой президент!
Я тогда сказал, что мой папка — Господь Бог и выиграл спор. Мы шутили и смеялись над этой игрой своего воображения. Чьи родители занимали более преимущественное положение, тот и выигрывал в той детской игре. А сейчас все было представлено совсем наоборот — кто выиграл тогда, тот проигрывал сейчас.
Какое-то время Ангелам пришлось оправдывать меня. Я опять воочию увидел чудотворную силу покаяния. Благодаря чистосердечному раскаянию и признанию своих ошибок, через что гордая душа смиряется, человек активно противоборствует страсти гордости. Так мы минули и это мытарство.

Продолжая свое восхождение, мы приблизились к мытарству гнева . Еще только подойдя сюда, я услышал, как демоны говорили друг другу: «Этот наш, давайте все его грехи». Помню, как один их Ангелов посмотрел на меня и сказал: «Молись». Я вспомнил про Иисусову молитву и стал молиться. Когда злобные демоны все приготовили, то сразу приступили к допросу. Их предводитель, восседавший на возвышенном месте, постоянно как лев рыкал на своих подчиненных:
— Еще давай, еще! Что стоите, болваны!
— Помнишь этот день — еще лежа на кровати ты начал его с гневного крика!
— Ты кинул эту вещь в сторону, выругался и ударил по стене.
— Ты раздражился на тапки, на зубную щетку, на телевизор, на диктора новостей, на свою мать, на самого себя!
— Ты гневно пнул камень, ты стукнул банкомат, выругался на водителя, потом на свои шнурки.
Казалось прошла целая вечность, пока они перечисляли грехи только одного дня моей жизни. Они вспомнили все мои гневные реплики, все мои действия, которые я творил в состоянии гнева, даже что я сказал, будучи сам с собой наедине. Мне были представлены не только мои слова и дела, но и просто гневные взгляды, обиды, гневное молчание и гневные слезы. Они вспомнили все мои истерики и ссоры, раздражение и зложелательство. Бесы были настолько злобны, что во время моего допроса они рычали и зверели не только на меня, но и друг на друга. Князь на престоле рвал и метал, а они гневно огрызались на него, иногда били друг друга и вообще, создавалось впечатление, что они были самим воплощением неудержимой страсти гнева.
Наконец, этот кошмар закончился. Трудом неимоверной борьбы Ангелы смогли вытащить меня из того ада. Хотя я понимал, что я не прошел и это мытарство, Боже мой, да я еще ни одного мытарства не прошел! Мы удалялись от этого мытарства, а в ответ нам продолжали звучать гневные крики и угрозы. Потом злобный князь стал изливать свой неудержимый гнев на своих подчиненных:
— Никчемные лентяи! Вы ни на что не способны! Я доложу о вас нашему отцу, вот тогда вы получите за свое нерадение.
Те оправдывались, как могли, но не избежали побоев от вышестоящих.
— Какой лютый гнев, — думал я. — Страшно представить что будет с душой, которая попадет в лапы к таким немилосердным тварям. Потому преподобный Серафим и говорил, что только благодать Божия сохраняет нас от их завистливой ярости. Иначе даже самый малый из них своим когтем уничтожил бы все человечество на земле .
На тринадцатом мытарстве злопомнения оказались не менее злобные мытари. Они припомнили мне все мое злорадство, все обиды, которые я не мог сразу простить, все мои угрозы кому-то и желание отомстить, а также мои попытки и намерения в этом направлении, процитировали мне мои же слова ропота и недовольства, в том числе из раннего детства, то, что я и не вспомнил бы уже никогда. Особенно они выделили мой ропот на Бога по поводу некоторых скорбей. Они напомнили мне то, что я когда-то строил кому-то козни или просто давал свой голос против кого-то, поддерживал осудительный разговор о ком-то, а также мое причащение без примирения с человеком, с которым я поссорился. Демоны показывали, как я смеялся над кем-то, кого постигла неудача, или простое падение на улице или авария на дороге. Я вдруг увидел день, когда мы с друзьями стояли на катке и смеялись над теми, кто не умел кататься на коньках.
Все же, с помощью Божией мы преодолели это мытарство. Но у меня остались некоторые прегрешения, которые мне еще предстояло исправить на земле.

Четырнадцатое мытарство — это мытарство убийства и всякого разбойничества . Злобные духи, обступив нас, стали кричать на меня и выставлять всё то, что так или иначе связано с грубостью и разбоем. Я не был виновен в убийстве, но грешил рукоприкладством и другой грубостью.
— Он бил людей, — вопили бесы, — помнишь этого? А этого помнишь? — ты ударил его по лицу.
— Он бросил в него камнем, а этого стукнул палкой.
С огнем в мрачных, как сама адская пропасть глазах, они обвиняли меня в очень многих грехах. Мне привели на память и раннюю школу, и техникум, когда я принимал участие в избиении нескольких ребят. Припомнили мне, как я бил животных, мучил жуков, отрывал крылья мухам. Отверженные духи припомнили мне все сказанные мной оскорбительные слова и проклятия, все высказанные мной в шутку намерения убить кого-то, типа: убью или придушил бы, чтоб ты сдох, и прочее подобное.
— Он убийца, он человека убил! — вдруг в один голос заревели они.
— Нет, я не убивал, — почти шепотом сказал я. Но вдруг я ясно вспомнил один день, когда в разговоре со своей знакомой бросил, казалось бы, праздную фразу. Она говорила мне тогда, что забеременела от кого-то и собирается делать аборт. А я, не особо задумываясь над ее словами, ответил:
— Ну а что тебе еще остается?
И сейчас, стоя на мытарстве убийства, я оказывался убийцей, так как не только не отговаривал ее от этого греха, но, напротив, одобрил это убийство, почему и причислялся к соучастникам.
— Убийца! Отдайте его нам!
— Наш, наш, он наш! — с кровавой пеной на своих звериных мордах ревело сборище сатанинское. Они крутились вокруг, прыгали и порывались выхватить меня из ангельских рук. Князь на престоле бесновался больше всех. Он ревел, словно умирающий в агонии минотавр. Я пришел в неописуемый ужас. Вспомнив о молитве, я принялся молиться и креститься. Это взбесило бесов еще больше.
— Что, решил покаяться! Слишком поздно для тебя! Ты погиб, слышишь, ты навеки наш!
Но когда они узнали, что мне еще предстоит вернуться и все исправить, то взревели, словно брошенные на раскаленную сковороду. Я все еще находился в панике, когда мы удалялись от неистовых бестий, но, в то же время, я радовался, что сподобился избежать их мести. Хотя, это опять было авансом.
Вскоре я услышал гул, который говорил о приближении к пятнадцатому мытарству, на котором разбирались грехи волхвования и прочего чародейства . Мерзкие существа со множеством конечностей и хвостов, с маленькими черными глазками, чешуйчатые и мохнатые — они производили жуткий свист и шипение. Завидев меня, они побежали к нам, извиваясь, словно аспиды, обступили со всех сторон и стали нападать с обвинениями. Хотя я и не занимался колдовством, но сколько же всего мне было вменено в вину. Эти звери вспомнили все случаи, когда я обращался к кому-то за гаданием, когда слушал и верил басням астрологов, изучал хиромантию, баловался йогой и гипнозом, пытался толковать сновидения, медитировал, играл в азартные игры. Они назвали по именам тех, с кем в течение своей жизни я играл в карты или кого соблазнил поиграть. Они обвинили меня в суевериях, которым я часто раболепствовал, живя в теле. В один момент перед нами вдруг пробежала черная кошка с маленькими рожками. Она смотрела на меня и злобно хихикала.
Внезапно вперед выползло такое уродливое существо, что будь я на земле, меня бы тотчас стошнило.
— Ты помнишь этот день?
Перед своими глазами я увидел группу мальчиков и девочек, которые сидя в темноте что-то делали. Они произносили какие-то слова и держали в руках кусок материи или веревки. И вдруг среди них я узнал себя, еще совсем юного и вспомнил, как в тот день мы пытались вызывать гномов или какую-то другую нечисть.
— Ты думаешь, у вас ничего не получилось? Нет, получилось — я услышал вас, пришел к вам и надолго поселился в том доме!
Я совсем забыл про этот случай. Кто бы мог подумать, что это детское баловство на самом деле оказалось черным магическим ритуалом, вызвавшим демона из мрака! Меня спасло только предстательство Ангелов и чьи-то молитвы. Я чувствовал, что кто-то помогает мне, невидимо укрепляет меня. Может быть это мама, а может быть Матерь Божия вспомнила о том, кто на земле так часто забывал о Ней.
Наконец, этот адский террариум остался позади.
— Какая мерзость , — сказал я, — как же они уродливы!
— Грех обезображивает все, с чем столкнется , — ответил мне Ангел. — Ты бы поверил мне, если бы я сказал, что раньше они были также прекрасны, как и другие Ангелы Божии? Но все изменилось с приходом греха. И на земле ты можешь видеть в людях эту перемену. Все написано на лице человека. Грешники имеют мрачные лица, их присутствие невыносимо, отверзая свои уста, они повсюду сеют грех и смерть. У праведников же и лица прекрасны, и очи светлы. Они несут с собой мир и свет. Будь миротворцем, и Господь будет с тобой.
После приятной беседы с Ангелами, мне так не хотелось снова погружаться в новый кошмар, но впереди оставалось еще пять мытарств, избежать которых было невозможно.
И вот вновь повеяло жутким страхом.
Впереди было мытарство блуда и любодеяния. При этой новости, я весь сжался в комок и только твердил: «Господи помилуй меня, пожалуйста помилуй!» Не случайно говорят, что представители этих мытарств хвалятся, что более других бесов пополняют человеческими душами адскую бездну . И оно не удивительно. Инстинкт продолжения рода естествен для нас и взял верх над человечеством еще на заре его существования. К тому же сейчас вся медиаиндустрия работает больше всего как раз на демонов блуда. А потому так плохи дела нашего брата на этом фронте.
Развернув свои рукописи, демоны блуда с горделивым и самоуверенным видом начали мою новую пытку. Было видно, что они вполне уверены в себе, и уже скоро я понял почему.
— Он виновен во многих грехах! Как вы сможете его оправдать?
— Ты помнишь их? Ты согрешил с обеими. А с этой ты грешил прямо в присутствии ее годовалого ребенка. Что скажешь на это?
— Ты помнишь этот вечер — что вы делали здесь? А эти пляски вспоминаешь? Здесь ты прикасался к этой и к этой, обнимал их и целовал.
— Помнишь эту поездку — ты смотрел на эту женщину, потом на эту, ты раздевал их глазами, грешил с ними в твоем сердце. Не про это ли написано в ваших книгах?!
— Помнишь эти заигрывания и безстыдство?
— Ты целый час мечтал о блуде, а потом осквернился во сне.
— Помнишь эту девочку — ты хотел испортить ее, строил планы.
— Ты вел себя безстыдно и должен ответить за это! Пусть отвечает!
Ангелы сказали, что все те грехи, которые они назвали, уже исповеданы мной.
— Как же, исповеданы! До сего дня он продолжал грешить, а в церкви не был уже целый месяц! Да и в храме думал о блуде.
— Он и сейчас не прочь вспомнить былое, не так ли?
При этом один демон преобразился в красивую обнаженную женщину и соблазнительно виляя бедрами прошел передо мной.
— Иди к нам, красавчик.
— Довольно! — провозгласил один Ангел, — вы не имеете власти над ним!
Демон тотчас сбросил свою человеческую личину и проревел:
— Имеем! А кто, может вы имеете! Остались еще многие и тяжкие его грехи, что вы скажете о них!?
— Отдавайте его нам и не говорите нам, что мы не имеем власти!
— Это наша душа! Или отвечайте за его блуд или оставьте его нам!
Толпа ревела, словно жерло действующего вулкана. Они сгрудились вокруг нас и в каком-то садистском экстазе от предвкушения страданий новой жертвы выли и испепеляли меня своими кровожадными взглядами. Из-за общего рева можно было с трудом различить их слова. Они буквально хотели схватить нас и удержать, повелевая Ангелам отдать меня на их волю, как заслужившего наказание. Но Божии вестники властно приказали им отстать от них.
— Эта душа пойдет с нами, и Божие решение о ней не в вашу пользу!
Восходя дальше, мы еще долго слушали их вой и скрежет зубов. Все же, как ни крути, злостным демонам пришлось смириться с этим определением.
Через какое-то время мы приблизились к мытарству прелюбодеяния . Я никогда не был женат и не грешил с замужними. А потому незначительные попытки бесов уличить меня в каком-нибудь зле оказались безуспешными.
Далее шло мытарство противоестественных блудных грехов . Я никогда не испытывал подобной страсти. Тем не менее, безстыдные бесы представили несколько случаев из моей жизни, которые со стороны можно было трактовать по-разному, что они и попытались сделать в свою пользу. Но обмануть Ангелов было невозможно. Один из мрачных эфиопов принял на себя образ обнаженного мужчины, занимающегося постыдным делом и стал приглашать меня последовать его примеру. Потребовалось какое-то количество добрых дел, чтобы уйти с этого скверного места.
Вскоре нам на пути встретилось
мытарство ересей и идолослужения . Здесь демоны попытались смутить меня некоторыми событиями из моей далекой жизни, когда еще до Церкви я недолго состоял в одной протестантской секте, ходил на их семинары и молился с ними. Но это заблуждение уже давно, сразу по приходу в Православную Церковь было мной исповедано, а потому теперь не имело силы. Бесы пытались обвинить меня в том, что я читал сектантские журналы, заходил из любопытства в языческие храмы, покупал когда-то обереги и амулеты, говорили, что я идолопоклонник и преклоняюсь перед телевизором. Но Ангелы без особого труда смогли меня оправдать. Демонам оставалось только нервно скулить от своего безсилия.
Наконец, мы достигли последнего двадцатого мытарства, которое носило название — немилосердия и жестокосердия . Мрачные и жестокие искусители подскочив к нам начали кричать и вопить, обвиняя меня в грехах немилосердия. Они припомнили все проявления моего каменносердечия, когда я пренебрег помощью кому-то, или цинично отзывался о человеке, когда я проявлял нечувствие и не сострадал боли ближнего, не молился о том, кто просил меня, отказывал в помощи, когда брезговал людьми, самоутверждался за счет кого-то. На этом мытарстве сводились к нулю все добродетели гневного и немилосердного человека. Такой уже в самом преддверии рая рисковал спуститься в преисподнюю.
Какое-то время Ангелам пришлось отвечать за мои неисповеданные грехи. Это было страшно. Если бы я умер навсегда, тогда даже не знаю, что бы делал и говорил в свое оправдание.
Оставляя позади последнее мытарство, мы увидели врата Небесного Царства. Там было столько света и радости, что невозможно это передать. Я заметил многие светлые фигуры, стоящие во вратах, а также ходившие внутри. С любовью посмотрев на меня, один из сопровождавших меня Ангелов сказал:
— Ты видел страшные мытарства и пережил то, что ожидает каждую крещеную душу. По милости Божией ты должен вернуться назад и поведать об этом грешному миру.
Будучи прикован своим вниманием к неописуемой красоте небесных чертогов, я совершенно не хотел уходить оттуда.
— Я не хочу возвращаться! Позвольте мне остаться здесь! Я прошу вас!
— Ты знал, что должен будешь вернуться. Не забывай, ты не прошел бы эти мытарства и видишь красоту этого Божьего творения лишь по одной милости Божией. Ты должен рассказать все, что увидел здесь, чем поможешь многим душам избежать вечной смерти. А если пренебрежешь и утаишь это знание, данное тебе Богом, тогда их погибель будет на твоей совести и дашь за это ответ. Если же поведаешь людям, но они не поверят тебе или пренебрегут тобой, тогда нет на тебе вины, и ты свободен от их крови. Помни все сказанное здесь.
В этот момент все завертелось. Хрустальные врата и исполненный любви взгляд Ангела стремительно понеслись куда-то, оставшись лишь светлым воспоминанием в моей памяти, а я, словно падающая с неба звезда молниеносно спустился в свое тело. И тут только я вспомнил причину своей смерти. Боже мой, какая это была боль! У меня оказалось сломано восемнадцать костей, плюс множественные повреждения внутренних органов разных степеней, порезы и ссадины. Неужели я попал на двадцать первое мытарство, — думал я, — и мои адские страдания продолжаются? Оказалось, что после неудачных попыток меня реанимировать, врачи уже оставили всякую надежду. Потому упрятали меня в мешок, где я и очнулся. Было темно, невыносимо больно и трудно дышать. Какое-то время я пытался издать звук, но шум машины (мы еще ехали на скорой) заглушал мой слабый голос. Наконец, кто-то из медиков, видимо с музыкальным слухом, меня услышал.
Это был момент, черта в моей жизни, после которой начиналась моя новая жизнь. И я очень стараюсь, чтобы она была отличной от прежней. По благословению своего духовного отца я все же закончил учебу, благо оставалось всего несколько зачетов, и кресло в душном кабинете какого-нибудь банковского работника поменял на тихую монашескую келью. Моя мама не только одобрила мое решение, но и сама удалилась в один из женских монастырей. По завету моего Ангела хранителя я поведал миру свою историю. Она уже не раз издавалась различными изданиями как православными, так и светскими. Меня не раз приглашали на радио и теле передачи для диалога на тему жизни после смерти. Думаю, что с помощью Божией мне удалось пролить некоторый свет на эту сокровенную от человеческого взора область бытия, с которой все мы однажды неминуемо столкнемся, но о которой мало что знаем.

В христианской традиции понятие мытарства души после смерти - испытание на прочность, то, чем проверяют душу после того, как она покинет тело, и перед тем, как отправится в потусторонний мир, в Преисподнюю или на Небеса.

В статье:

Мытарства души после смерти

Как гласят различные откровения, после кончины каждый дух проходит двадцать «мытарств» , под которыми подразумеваются испытания или истязание каким-либо грехом. Через мытарства душа либо очищается, либо низвергается в геенну. Одолев одно из испытаний, дух перешагивает к другому, выше рангом, - до серьезных грехов. Пройдя испытание, душа усопшего имеет возможность продолжать идти по пути без постоянных бесовских искушений.

Мытарства после смерти, согласно христианству, ужасны. Одолеть их можно молитвами, соблюдением постов и крепкой, незыблемой верой. Есть свидетельство того, насколько страшны бесы и испытания после смерти - сама Дева Мария умоляла сына Иисуса уберечь её от мук мытарства. Господь отозвался на мольбы и забрал чистую душу Марии, чтобы своей божественной рукой обратить Деву Марию на Небеса. Икона Успения, почитаемая православными христианами, изображает спасение Божьей Матери от многодневных мук и вознесение на Небеса.

Тесты святых отцов и агиографические тексты о мытарствах души описывают эти проверки схожим образом. Индивидуальный опыт любого человека влияет на его собственные истязания и восприятие их. Тяжесть каждого испытания идет по возрастающей, от самых распространенных грехов до серьезных. Дух человека после смерти находится под малым (частным) судом, где жизнь просматривают и подводят итог всех деяний, совершенных живым. В зависимости от того, боролся ли судимый с падшими духами или поддавался страстям, выносят приговор.

Первым мытарством идет празднословие - слова, сказанные попусту, любовь к болтовне. Вторым - ложь, распускание слухов, обман окружающих для собственной выгоды. Третьими оказываются клевета и неодобрение, наветы на чужую репутацию или осуждение поступков других со своего места. Четвертое - чревоугодие, потакание низменной страсти тела, голоду.

20 мытарств души блаженной Федоры, роспись перед спуском в пещеру в Киево-Печерской лавре.

Пятое - леность, праздность. Шестое - воровство, присваивание себе чужого имущества, не принадлежащего человеку в результате честного обмена. Седьмое - сребролюбие и скупость как символ чрезмерной привязанности к вещам материального, временного мира. Восьмое - лихоимство, то есть тяга к неправедным приобретениям, добытым нечестным путем. Девятое - обман, ложь в делах, неправый суд без справедливого суждения. Десятое - зависть, бич божий, желание располагать тем, чем обладает ближний и дальний. Одиннадцатое - гордость, чрезмерное самомнение, раздутое Эго, почитание себя.

Двенадцатое - гнев и ярость, символы несдержанности и отсутствия приличествующей христианину кротости. Тринадцатое - злопамятность, хранение в памяти чужих дурных поступков в свой адрес, желание свершить месть. Четырнадцатым мытарством идет убийство, лишение жизни другого человека. Пятнадцатым - чародейство, обаяние, призыв бесов, демонов и духов, пользование магией для собственных и чужих нужд как путь гибели души. Шестнадцатое - блуд, беспорядочное соитие с переменой множества партнеров в жизни, неверность перед ликом Господа.

Семнадцатым идет прелюбодеяние, предательство супруга. Восемнадцатый - проступок содомский, когда мужчина ложится с мужиком, а дама - с женщиной. За этот грех Богом оказались повергнуты в прах Содом и Гоморра. Девятнадцатое - ересь, впадение в сомнения, отвержение богоданной веры. Двадцатым и последним признается истязание - немилосердие и жестокость, хранение черствого сердца и отсутствие сострадания к людям.

Путь души, которая покинула физическое тело, лежит через эти испытания. Каждый грех, к которому был склонен при земной жизни человек, после смерти возвратится, а бесы, именуемые мытарниками, станут мучить грешника. Спастись от собственных грехов и ослабить муки поможет искренняя молитва, идущая от самых глубин кающейся души.

Куда попадает человек после смерти

Этот вопрос мучил разум людей с древнейших времён. Куда уходят умершие, куда попадает человек после кончины? Куда улетает душа после смерти физической оболочки.? Традиционный ответ дают все религии, говоря о другом царстве, загробном мире, куда проследует всякий умерший. Подобное название неслучайно: потусторонний - «по ту сторону» , а загробный - «за гробом» .

В христианской традиции мытарства происходят на , длящийся для каждого столь долго, насколько сильны грехи. Прошедшая душа кланяется Богу, и в последующие тридцать семь земных суток после смерти путь души проходит через чертоги Небес и бездны Ада. Дух ещё не ведает, где ему придется остаться до прихода Страшного Суда. Ад или Рай - сообщается на сороковой день, и обжаловать приговор Небесного Суда невозможно.

Близким людям и родственникам усопшего стоит в течение последующих сорока дней после смерти дорогого человека просить помощи его душе. Молитвы - та посильная помощь, которую христианин оказывает другому на долгом посмертном пути. Это облегчает участь грешника и помогает праведнику, оказывается тем духовным золотом, что не тяготит дух и позволяет искупить грехи. Там, куда девается душа после смерти, молитва дороже злата, искренняя, чистая, честная, которая слышна Богу.

Преподобный Макарий Александрийский

Преодолев мытарства и окончив земные дела, отбросив их, душа знакомится с истинным миром по ту сторону бытия, одна из частей которого станет ее вечным домом. Если слушать откровение преподобного Макария Александрийского, молитвы по усопшим, поминовение, принятое свершать (троекратно по три, священное божественное число, схоже с девятью ангельскими чинами), связано с тем, что после этого дня душа покидает Рай, ей показываются все бездны и кошмары Преисподней. Продолжается это до сорокового дня.

Сорок дней - общее число, примерная модель, на которую ориентируются в земном мире. Каждый случай индивидуален, примеры посмертного путешествия будут бесконечно варьироваться.

На всякое правило существует исключение: некоторые усопшие завершают пути раньше или позже сорокового дня. Сама традиция важной даты пошла от описания посмертного путешествия святой Феодоры, в котором её путь в глубинах Ада был завершен через сорок земных суток.

Где живут души людей после смерти

Христианские книги обещают, что физическая вселенная, подверженная тлену и умиранию, исчезнет и взойдёт на трон Царство Божье, вечное и неизбывное. В этом царствие души праведников и тех, чьи грехи были искуплены, воссоединятся с прежними телами, бессмертными и нетленными, чтобы навеки воссиять во славе Христовой и вести жизнь обновленную, святую. До того они пребывают в Раю, где знают радость и славу, но частичную, а не ту, которая придёт в конце времён, когда свершится новое творение. Мир появится обновленным и умытым, точно пышущий здоровьем юноша после дряхлого старика.

Там, где обитают души умерших людей, которые вели праведную жизнь, нет нужды, горя и зависти. Ни холода, ни опаляющего зноя, а счастье быть подле Него. Это то предназначение, которое Бог дал для людей, создав их на шестой день творения. Немногие могут ему последовать, но каждый имеет шанс на искупление грехов и спасение души, ибо Иисус милостив, и всякий человек дорог и близок к нему, даже заблудший грешник.

Тот, кто не принял божественного благословения, не спасся, вечно станет пребывать в Аду. Ад - Геенна Огненная, Тартар, Преисподняя , место где души подвергаются великим страданиям. До начала Апокалипсиса и наступления Страшного Суда грешники мучаются в духовном виде, а после свершения станут мучиться, воссоединившись со своими земными телами.

А куда уходит душа после смерти, пока не произошел Страшный Суд? Сначала проходит мытарства, после, вплоть до девятины, путешествует по Раю, где вкушает плоды его. На девятый день и до сорокового ее проводят по Аду, показывая муки грешников.

Куда уходят души умерших людей после этого? В Рай, Ад или Чистилище. Чистилище - место обитания не грешивших полноценно, но и праведности не соблюдавших. Это атеисты, сомневающиеся, представители иных религий, переметнувшиеся туда из христианской веры. В Чистилище, где находится душа после смерти, нет ни блаженства, ни мук. Дух пребывает между Небом и Землёй, ожидая шанс

Где в Библии говорится о воздушных мытарствах – тех препятствиях, которые чинят силы тьмы душе, по смерти возносящейся на небо через поднебесное пространство? Почему бесы ждут душу в поднебесной области? Что и кто могут помочь душе пройти мытарства? Как относиться к тому, что в творениях отцов Церкви и в житиях святых описания мытарств разнятся? Что ответить критикам учения о мытарствах?

Библейское свидетельство о мытарствах

Прежде всего, о мытарствах свидетельствует Священное Писание, в котором говорится о предстоящих испытаниях на воздусях достаточно определенно. В Послании к Ефесянам сказано: «И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, в которых вы некогда жили, по обычаю мира сего, по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Еф. 2, 1–2). Сатана господствует в воздухе. И далее в этом Послании говорится: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять» (Еф. 6, 11–13). «День злый» – это день смерти, и слова «все преодолев» – указание на мытарства. Слова «против духов злобы поднебесной» подсказывают, что на нашем пути к Небесному Царствию Божиему – не в верхних слоях атмосферы, а именно на нашем пути к Небесному Царствию Божиему – против нас будут воинствовать духи злобы поднебесной («мытники»), которые препятствуют каждой душе восходить по мытарствам, мешают приближаться к Небесному Царствию Божиему.

Объясняя значение слова «поднебесная», святой Иероним пишет: «Мы должны понимать, что наша борьба не против плоти и крови, но против некоторых невидимых сил, против правителей тьмы, которая облегает этот мир, распространяя заблуждения среди людей неверующих, и против духов непотребства, которые обитают в небесных просторах. Это значит не то, что демоны проводят жизнь в Небесах, а то, что находящийся над нами воздух получил это имя (небесная)».

Святитель Феодорит Кирский не совсем согласен с Иеронимом – хотя бы в том, что пространство между небесным сводом и землею всецело принадлежит диаволу. Ведь храмы освящают «благорастворение воздухов» (то есть разгоняют нечисть), тем более монастыри и скиты, а также дома православных христиан (где творится утренняя и вечерняя молитва), места, где проходят крестные ходы, кадится ладан или переносят по улице святыни (особенно Святые Дары), – там, без сомнения, очищаются воздух и земля и т.д. Особенно колокольный звон очищает и благорастворяет природу и даже останавливает эпидемии (а в советское время боролись с колокольным звоном потому, что он мешал народу сосредоточенно смотреть в кинотеатрах советские фильмы).

Вот почему так важно напутствовать умирающего соборованием, исповедью и причастием. Святитель Феодорит Кирский пишет: «Ясно научил нас апостол, что некогда диаволу вверена была власть над воздухом. Лишившись ее за лукавство, он сделался учителем злочестия и лукавства. Однако же владычествует он не над всеми, а только над не принимающими божественных вещаний. Ибо их назвал апостол “сынами противления”».

В 113-м псалме сказано: «Небо – небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим» (Пс. 113, 24). А силы злобы поднебесной как раз и находятся между небом и землей, ибо «небо Господу, а землю Он дал сынам человеческим», но так будет не всегда . И в этом смысле учение о воздушных мытарствах и есть в некотором роде учение об освобождении и самого пространства между небом и землею (освобождением поднебесной). Что и совершится в день Второго пришествия Христова, когда встреча Жениха (Христа) и Его Невесты (Церкви) произойдет «на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4, 17).

Без сомнения, каждому человеку предстоит восхождение на Небеса, ибо «наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа» (Флп. 3, 20), но дойдем мы или нет – зависит от многих причин. Слова «откуда мы ожидаем и Спасителя» показывают нам, что имеются в виду не аллегорические (духовные), но совершенно конкретные небеса. Ибо о самом Вознесении Господа сказано: «Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их. И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. 1, 9–11).

Лестница Иакова

Лестница Иакова

Православное учение о Царствии Небесном и вхождении в него или низвержении по пути к нему человеческих душ может строиться, опираясь на библейское повествование о «лестнице Иакова», – с аргументированным истолкованием данного видения блаженным Иеронимом Стридонским. О видении читаем: «Иаков же вышел из Вирсавии и пошел в Харран, и пришел на одно место, и остался там ночевать, потому что зашло солнце. И взял один из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней. И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака; [не бойся]» (Быт. 28, 10–13).

В своей работе «Трактат на Псалмы» блаженный Иероним Стридонский пишет: «Посмотрите на нашего аскета (Иакова): он бежал от очень жестокого человека, он спасался от своего брата и нашел помощь в камне. Этот камень есть Христос. Этот камень – опора для всех, кто подвергается гонению; но для неверующего иудея это “камень преткновения и камень соблазна”. Сказано: “И увидел Иаков там лестницу, стоящую на земле, а верх ее касается неба; и на небе Господь стоит на ней… И увидел Ангелов восходящих и нисходящих по ней”. Заметьте, что сказано: он видел Ангелов восходящих: он видел возносящегося Павла. Он видел ангелов нисходящих: Иуда-предатель низринулся. Он видел Ангелов восходящих: святых людей, поднимающихся от земли на небо. Он видел ангелов нисходящих: диавола, демонов и его воинство, низвергнутое с неба. И это огромная трудность – восходить от земли на небо. Ведь мы легче падаем, нежели поднимаемся. Для нас легче падать, ибо в восхождении – огромный труд и много пота. И если я буду стоять на первой ступени, то сколько мне еще останется до небес? И если буду затем на второй, на третьей, на четвертой, на десятой ступени, то какая мне польза, если не достигну вершины? Допустим, для меня эта лестница состоит из пятнадцати ступеней и я дошел до четырнадцатой – но если не достигну пятнадцатой, то что мне пользы, что дошел до четырнадцатой? Если же дойду до пятнадцатой и упаду, то большее восхождение станет для меня и большим падением».

А так как ад не предназначен для людей, ибо он «уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25, 41), то восхождение на Небеса по лестнице, виденной Иаковом и описанной в повествованиях о мытарствах, будет предоставлено каждому человеку. И естественно, что бесы и демоны всячески будут препятствовать человекам взойти туда, где некогда обитали и они сами, и диавол, который «от начала и не устоял в истине» (Ин. 8, 44); и еще: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю» (Ис. 14, 12). Только мученики и великие святые восходят на Небеса, минуя мытарства. По Церковному Преданию, Пресвятая Дева Мария в Пречистом теле вознеслась на Небеса. Об этом свидетельствуют молитвословия и восхваления праздника святого Успения.

Кто-то может возразить нам: а разве сейчас бесы и демоны не находятся в аду? Сказано: «И вот, они закричали (то есть бесы. – прот. О.С.): что Тебе до нас, Иисус, Сын Божий? пришел Ты сюда прежде времени мучить нас» (Мф. 8, 29). Новый Завет показывает нам, что бесы обитают в бесноватых людях (Мф. 8, 28), могут войти в животных (Мф. 8, 32), но главное место их обитания и господства – поднебесная. Как мы выше и читали, война между людьми и силами зла продолжается «по воле князя, господствующего в воздухе, духа, действующего ныне в сынах противления» (Еф. 2, 2). То есть, господствуя в воздухе, он (диавол) действует на земле «ныне в сынах противления». И нам остается вместе с плачущим пророком Иеремией умолять Бога: «Преследуй их, Господи, гневом, и истреби их из поднебесной» (Плач 3, 66). Власть диавола на земле восстановится только во дни антихриста и только на три с половиной года (Откр. 20, 7).

Выше мы обратили внимание на то, что мученики и совершенные святые беспрепятственно восходят по смерти на Небеса. Но в Библии описываются и два телесных вознесения на Небеса: праведного Еноха и пророка Илии. И опять описание не оставляет сомнений в реальности восхождения в Царство Небесное через пространство между нашим небом и нашей землею. Сказано: «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт. 5, 24); и еще: «Когда они шли и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные, и разлучили их обоих, и понесся Илия в вихре на небо. Елисей же смотрел и воскликнул: отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его! И не видел его более. И схватил он одежды свои и разодрал их на две части. И поднял милоть Илии, упавшую с него, и пошел назад, и стал на берегу Иордана; и взял милоть Илии, упавшую с него» (4 Цар. 2, 11–14).

Святоотеческие свидетельства о мытарствах

Мытарства. Роспись Рильского монастыря в Болгарии

Когда святые отцы прославляли Голгофский подвиг Сына Божия, они обращали внимание на то, что Иисус Христос умирает на Кресте, не касаясь земли, то есть между небом и землею. И литургически интерпретируя это обстоятельство, они говорят, что Христос побеждает господина (диавола) в его дворце.

Расставшаяся с телом душа не поднимается так легко к Небесам, как утверждают неопротестанты и «наши» неообновленцы . Существует немало свидетельств святых отцов о воздушных мытарствах. Например, святитель Афанасий Великий, патриарх Александрийский, в «Житии преподобного Антония Великого» описывает следующее:

«Однажды преподобный (Антоний), при наступлении девятого часа, начав молиться перед вкушением пищи, был внезапно восхищен Духом и вознесен Ангелами на высоту. Воздушные демоны противились его шествию: Ангелы, препираясь с ними, требовали изложения причин их противодействия, потому что Антоний не имел никаких грехов. Демоны старались выставить грехи, соделанные им от самого рождения; но Ангелы заградили уста клеветников, сказав им, что они не должны исчислять согрешений его от рождения, уже изглаженных благодатью Христовою, но пусть представят, если имеют, грехи, содеянные им после того времени, как он поступлением в монашество посвятил себя Богу. При обвинении демоны произносили много наглых лжей; но как клеветы их лишены были доказательств, то для Антония открылся свободный путь. Тотчас он пришел в себя и увидел, что стоит на том самом месте, на которое стал для молитвы. Забыв о пище, он провел всю ночь в слезах и стенаниях, размышляя о множестве врагов человеческих, о борьбе с таким воинством, о трудности пути к Небу через воздух».

Здесь святитель Афанасий Великий, патриарх Александрийский, рассказывает, что когда наша молитва возносится к Богу, злые духи поднебесной стремятся ее остановить. Сложным будет не только восхождение души к Царствию Божиему – как некое парение, – сложной станет и сама молитва, которая с трудом прорывается на Небеса. И если бы не было помощников – Ангелов, прежде всего Ангела Хранителя и святого, имя которого мы носим, – то нам было бы трудно выстоять в нелегкой брани.

Причина ненависти к нам со стороны диавола и бесов

Бесы, воюющие на монахов. Фрагмент иконы «Лествица добродетелей»

Слово «мытарство» происходит от слова «мытарь» (греч. τελώνης; лат. publicanus). Мытарь – это сборщик податей. В каком-то смысле бесы выступают в роли неких духовных кредиторов. В той части нашей жизни, где мы согрешаем, мы – добровольно или нет – отождествили себя с ними. И они видят в нас некую свою часть, считают, что мы как будто задолжали им .

С другой стороны, так как для диавола и бесов, бывших ангелов (созданных из света «невещественным огнем», сравни: Пс. 103, 4), доступ в Небесные обители закрыт всецело, они могут именно из-за зависти мешать нам (созданным из праха). Преподобный Иоанн Дамаскин писал: «Ангел есть природа разумная… Он неспособен к раскаянию, потому что бестелесен. Ибо человек получил раскаяние по причине немощи тела». С другой стороны, зависть к человекам изначально обусловлена и тем, что диавол «из этих ангельских сил тот ангел, который стоял во главе земного чина и которому со стороны Бога была вверена охрана земли… возгордился против сотворившего его Бога, восхотев воспротивиться Ему; и первый отпал от блага, очутился во зле».

Таким образом, мы выявляем несколько причин ненависти по отношению к роду человеческому со стороны диавола и бесов:

1. Они созданы из невещественного света (пламени), а мы из праха земного.

2. Для них, несмотря на высоту их природы, именно поэтому покаяние закрыто; а для нас, ради немощи телесной, открыто.

3. Диавол и бесы потеряли и Небесное Царствие, и власть над землею; а человек, рождаемый на земле, может взойти в Царствие Небесное (на Небеса).

Вот и получается, что единственная возможность отомстить нам и за потерянное Небо, и за потерянную землю – остановить нас во время воздушных мытарств, в пространстве между небом и землею.

Когда грешник пытается пройти мимо мытарств, они (бесы) стараются удержать то, что считают своим. Ибо Бог есть Источник святости, в Нем нет никакого греха. А грешник, который не очистился для святости, имеет в своей жизни некую часть, которая точно принадлежит бесу, диаволу, демонам всех мастей. И они требуют свое, они говорят: «Он наш, он блудник, он убийца, он пьяница, он клеветник, он злодей». И они требуют – как мытари, сборщики податей – то, что считают по справедливости своим.

Здесь возникает такой вопрос: если человек грешник, почему по смерти он не стремится к тому, что ему естественно? Если он грешник, значит, он в грехах, значит, он имеет частью жизни зло как нечто спаянное с его природой. Почему же все-таки душа рвется к Богу? Потому что Бог – Творец, каждая душа инстинктивно ощущает Бога – неважно, верующий ли, неверующий человек, православный или не православный или же абсолютный безбожник. Душа алчет и жаждет Бога. В Писании сказано: «Мы Им живем и движемся и существуем» (Деян. 17, 28).

Существует связь Творца со всем творением; любая часть творения существует только потому, что Бог продолжает вести с ней диалог. Мы Им живем, движемся и существуем; и если бы Бог прекратил Свой диалог с любой частью творения, все творение моментально прекратило бы свое существование. Поэтому святые отцы и говорят, что даже в аду будут сохраняться формы взаимоотношения между творением и Творцом – потому что вне Бога ничто не может существовать. Сказано: «Сойду ли в преисподнюю – и там Ты… Скажу ли: “может быть, тьма скроет меня…” но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет» (Пс. 138, 8, 11–12). Но ощущение Бога в преисподней может только усилить муки страдающего грешника, страдающего муками не востребованной им Божественной Любви , «в огне своего диавольского эгоизма, сознавая все свои грехи, разъедаемый огненными червями отчаяния и угрызения совести».

Свидетельства восточных отцов Церкви о мытарствах

Святитель Иоанн Златоуст

Преподобный Ефрем Сирин : «Когда приближаются владычные силы, когда приходят страшные воинства, когда божественные изъятели повелевают душе переселиться из тела, когда, увлекая нас силою, отводят в неминуемое судилище; тогда, увидев их, бедный человек… весь приходит в колебание, как от землетрясения, весь трепещет… Божественные изъятели, появ душу, восходят по воздуху, где стоят начальства, власти и миродержители противных сил. Это – злые наши обвинители, странные мытники, описчики, данники; они встречают на пути, описывают, осматривают и вычисляют грехи и рукописания всего человека, грехи юности и старости, вольные и невольные, совершенные делом, словом, помышлением. Великий там страх, великий трепет бедной душе, неописуема нужда, какую потерпит тогда от несчетного множества тьмами окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтобы не дать ей взойти на небо, поселиться во свете живых, вступить в страну жизни. Но святые Ангелы, взяв душу, отводят ее».

Преподобный Макарий Великий : «Когда человеческая душа исходит из тела, совершается великое некое таинство. Ибо, если она виновна во грехах, то приходят полчища демонов, злые ангелы и темные силы, берут сию душу и увлекают ее на свою сторону. Ибо если человек, будучи еще жив, находясь еще в сем мире, покорился, предался и поработился им, то не более ли они будут обладать им и порабощать его, когда он выйдет из сего мира? Что касается до другой лучшей части людей, то с ними происходит инаким образом. То есть при святых рабах Божиих еще и в сей жизни находятся Ангелы, духи святые окружают их и хранят. А когда души их разлучаются с телом, то лики Ангелов принимают их в свое общество, в светлую жизнь, и таким образом приводят их к Господу».

Преподобный Максим Исповедник : «Кто из подобных мне, оскверненный нечистотой грехов, не убоится присутствия святых Ангелов, которые имеющего отойти из сей жизни, по велению Божию, силою, гневно и против воли его, изгонят из тела? Кто, сознавая за собой злые дела, не убоится встречи жестоких и немилосердных лукавых бесов?».

Святитель Иоанн Златоуст : «Тогда нужны нам многие молитвы, многие помощники, многие добрые дела, великое заступление от Ангелов при шествии чрез воздушное пространство. Если, путешествуя в чужую страну или чужой город, нуждаемся в путеводителе, то сколько нужнее нам путеводители и помощники для руководства нас мимо невидимых старейшинств и властей-миродержителей этого воздуха, называемых и гонителями, и мытарями, и сборщиками податей!..» От лица почивших христианских младенцев Златоуст так витийствует и богословствует: «Нас святые Ангелы мирно разлучили от тела, и мы свободно миновали старейшинства и властей воздушных. Мы имели благонадежных руководителей! Лукавые духи не нашли в нас того, чего искали, не увидели того, что желали бы увидеть. Увидев тело неоскверненное, они посрамились; увидев душу чистую, чуждую злобы, они устыдились; не нашли в нас слов порочных и умолкли. Мы прошли и уничижили их; мы прошли сквозь них и попрали их; сеть сокрушится, и мы избавлены быхом. “Благословен Господь, Который не дал нас в добычу зубам их!” (Пс. 123, 6–7). Когда это совершилось, руководившие нас Ангелы возрадовались; они начали лобызать нас, оправданных, и говорить в веселии: “Агнцы Божии! ублажаем ваше пришествие сюда; отверзся вам прародительский Рай; предоставлено вам лоно Авраама. Прияла вас десная рука Владыки; призвал Его глас в десную часть. Благосклонными очами воззрел Он на вас; в Книгу Жизни вписал Он вас”. И сказали мы: “Господь! Праведный Судия! Ты лишил нас благ земных – не лиши небесных. Ты отлучил нас от отцов и матерей – не отлучи от святых Твоих. Знамения крещения сохранились целыми на нас: тело наше мы представляем Тебе чистым по причине младенчества нашего”».

Святитель Иоанн Милостивый, патриарх Александрийский , беседовал о смерти и об исходе души из тела, как ему о том открыто было преподобным Симеоном Столпником: «Когда душа выйдет из тела и начнет восходить к Небу, встречают ее лики бесов и подвергают многим затруднениям и истязаниям. Они истязают ее во лжи, клевете, ярости, зависти, гневе, памятозлобии, гордости, срамословии, непокорстве, лихве, сребролюбии, пьянстве, объядении, злопомнении, волхвовании, братоненавидении, убийстве, воровстве, немилосердии, блуде, прелюбодеянии. Во время шествия души от земли к Небу самые святые Ангелы не могут помочь ей: помогают ей единственно ее покаяние, ее добрые дела, а более всего милостыня. Если не покаемся в каком грехе здесь по забвению, то милостынею можем избавиться от насилия бесовских мытарств. Братия! Ведая это, убоимся горького часа встречи с суровыми и немилостивыми мытарями, часа, в который придем в недоумение, что отвечать нам истязателям нашим. Ныне покаемся во всех грехах наших, дадим по силе нашей милостыню, могущую проводить нас от земли на Небо и избавить от задержания бесами. Велика их ненависть к нам, великий страх ожидает нас на воздухе, великое бедствие!».

Свидетельства западных отцов Церкви о мытарствах

Святой Бонифаций

Чтобы у нас не сложилось впечатление, что учение о воздушных мытарствах было известно только восточным отцам Церкви, мы обратимся к свидетельству из книги отца Серафима (Роуза), где он показывает, что был знаком с многочисленными ранними православными западными (латинскими, периода неразделенной Церкви. – прот. О.С.) источниками, которые никогда не переводились на греческий или русский и которые так изобилуют описаниями мытарств. Название «мытарства», как кажется, – пишет отец Серафим (Роуз), – ограничивается восточными источниками, но описываемая в западных источниках реальность тождественна.

Например, святой Колумба , основатель островного монастыря Ионы в Шотландии († 597), много раз за свою жизнь видел в воздухе битвы демонов за души умерших. Святой Адамнан († 704) рассказывает об этом в написанном им житии святого. Вот один из случаев.

«Однажды святой Колумба созвал своих монахов и сказал им: “Поможем молитвой монахам игумена Комгела, которые утопают в этот час в Телячьем озере, ибо вот в этот момент они сражаются в воздухе против сил зла, тщащихся захватить душу чужестранца, которая утопает вместе с ними”. Затем после молитвы он сказал: “Благодарите Христа, ибо сейчас святые Ангелы встретили эти святые души, освободили того чужестранца и с торжеством спасли его от воинствующих демонов”».

Святой Бонифаций , англо-саксонский «апостол германцев» (VIII в.), передает в одном из своих писем рассказ, услышанный в Уэнлоке из уст одного монаха, который умер и через несколько часов вернулся к жизни. Когда он вышел из тела, его подхватили Ангелы такой чистой красоты, что он не смог смотреть на них… «Они понесли меня, – сказал он, – высоко в воздух»… Дальше он рассказал, что за то время, что он был вне тела, такое количество душ покинули свои тела и столпились в месте, где он находился, что ему казалось, что их больше, чем все население земли. Он также сказал, что там была толпа злых духов и славный хор вышних Ангелов. И он сказал, что злые духи и святые Ангелы вели ожесточенный спор за души, вышедшие из своих тел: демоны обвиняли их и усугубляли бремя их грехов, а Ангелы облегчали это бремя и приводили смягчающие обстоятельства.

Он услышал, как все его грехи, начиная с юности, которые он или не исповедал, или забыл, или не осознал как грехи, вопиют против него, каждый своим голосом, и со скорбью обвиняют его… Все, что он сделал за все дни своей жизни и отказался исповедать, и многое, что он не считал за грех, – все они теперь выкрикивали против него страшными словами. И таким же образом злые духи, перечисляя пороки, обвиняя и принося свидетельства, называя даже время и место, приносили доказательства его злых дел… И вот, свалив в кучу и исчислив все его грехи, эти древние враги объявили его виновным и неоспоримо подверженным их власти.

«С другой стороны, – сказал он, – маленькие, жалкие добродетели, которые я имел недостойно и несовершенно, говорили в мою защиту… И эти Ангельские духи в их безграничной любви защищали и поддерживали меня, а немного преувеличенные добродетели казались мне прекрасными и куда большими, чем когда-либо я мог явить своими собственными силами».

С вниманием рассмотрим последний абзац: противники учения о мытарствах не обращают – или не хотят обращать – внимание на то, что на мытарствах разбираются только те грехи, которые не были сняты установленным в Новом Завете порядком . Слова не радевшего о Таинстве Исповеди показывают его личную ответственность за произошедшее, он «услышал, как все его грехи, начиная с юности, которые он или не исповедал, или забыл, или не осознал как грехи, вопиют против него, каждый своим голосом, и со скорбью обвиняют его». И здесь мы не видим, что своими личными делами человек может искупить свои личные грехи: «маленькие, жалкие добродетели, которые я имел недостойно и несовершенно, говорили в мою защиту».

А выражение: «а немного преувеличенные добродетели казались мне прекрасными и куда большими, чем когда-либо я мог явить своими собственными силами» – свидетельствует не о том, что Ангелы преувеличивали плоды покаяния души, но, напротив, говорили более о намерениях каявшейся души, чем о результатах этих намерений. Что самой душе только могло показаться, что речь шла о немного преувеличенных добродетелях.

О помощи Ангелов человекам в жизни и в прохождении мытарств

Мытарство 3-е, осуждения и клеветы

А то, что Ангелы выступают его ходатаями («эти Ангельские духи в их безграничной любви защищали и поддерживали меня»), то это мы находим и в Священном Писании, где сказано: «Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?» (Евр. 1, 14) – то есть их функция и заключается в том, чтобы помогать нам в борьбе с бесами. И если мы становимся обидчиками беззащитных, несчастных и «малых сих» (Мф. 18, 6), то Христос предупреждает нас, что их особый статус, приближенный к Богу, может быть использован против нас: «Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их (то есть тех, кого мы можем презирать, обижать, или преследовать. – прот. О.С.) на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18, 10), – следовательно, они могут заступиться за тех, кому покровительствуют.

Без сомнения, Ангелы отслеживают путь каждого из нас, не отстранены от наших проблем и испытывают величайшую радость, если мы становимся на стезю покаяния и исправления. Сказано: «Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15, 10); они же и возносят наши молитвы перед Престолом Божиим, как сказано: «И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (Откр. 8, 3–4). Словосочетание «с молитвами всех святых» свидетельствует, что молитвы живого или усопшего святого не без помощи Ангелов достигают Сына Божия, а Он, как единый Ходатай «и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2, 5), ходатайствует за нас перед Отцом Своим Небесным.

Когда Ангел собеседовал с Товитом, он говорил ему: «Когда молился ты и невестка твоя Сарра, я возносил память молитвы вашей пред Святаго, и когда ты хоронил мертвых, я также был с тобою… Я – Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святаго» (Тов. 12, 12, 15). Если Ангелы решают брачные вопросы, как мы видим из данного текста, благословляют хоронящих безродных и возносят молитвы «пред Святаго», то тем более они сопровождают души, восходящие от земли на Небеса, через воздушные мытарства.

Ходатайствуют Ангелы и о целых городах, например в случае с Иерусалимом, о чем мы читаем у пророка Захарии: «И отвечал Ангел Господень и сказал: Господи Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет? Тогда в ответ Ангелу, говорившему со мною, изрек Господь слова благие, слова утешительные» (Зах. 1, 12–13).

Как правило, в описании мытарств душу сопровождают два Ангела, и возможно, что один из них – это небесное существо, данное нам при нашем крещении, – собственно говоря, Ангел Хранитель; другой – святой, имя которого мы носим, Ангел Покровитель.

Ожидание смерти и воздушных мытарств не должно ввергать душу православного христианина в уныние . Ибо подобное всегдашнее памятование о смерти и мытарствах может увенчаться радостью их прохождения и счастливого вхождения в Царство Небесное. Преподобный Исаия Отшельник: «Каждодневно имейте пред очами смерть и заботливо помышляйте о том, как имеете выйти из тела, миновать власти тьмы, встречающие нас в воздухе, и беспреткновенно предстать пред Бога, простирая взор и ко страшному дню последнего суда Его и воздаяния каждому за дела, слова и помышления». Сказано: «И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет. Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего» (Евр. 4, 13–14). Веруя в «прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего», ибо мы исповедуем Его не только «нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с Небес», но и «нас ради человек и нашего спасения», «восшедшаго» в теле «на Небеса», обеспечив верующим в Него облегчение в прохождении воздушных мытарств. Преподобный Исаия Отшельник также пишет: «Какая же, думаешь, радость будет душе того, кто, начав работать Богу, успешно окончит это дело свое? При исходе его из мира сего такое дело его сделает ему то, что с ним будут радоваться Ангелы, увидев, что он освободился от властей тьмы. Ибо когда изыдет душа из тела, ей сшествуют Ангелы; навстречу же ей выходят все силы тьмы, желая схватить ее и изыскивая, нет ли в ней чего ихнего. Тогда не Ангелы борются с ними, а дела, содеянные душою, ограждают ее, как стеною, и охраняют ее от них, чтоб не касались ее. Когда дела ее одержат победу, тогда Ангелы (идя) впереди ее поют, пока не предстанет она Богу в радование. В час тот забывает она о всяком деле мира сего и о всем труде своем».

Так что же такое учение о мытарствах – богословские фантазии или согласное учение святых отцов? Сейчас многие уверовавшие из числа неофитов, и не только они, ставят под подозрение учение о мытарствах. Они говорят, что это апокрифическое учение, не имеющее под собой основания в Священном Писании и Предании. Однако недавно в Санкт-Петербурге вышел в свет пятитомник трудов епископа Сильвестра, где о мытарствах говорится в положительном смысле. Несколько раз переиздавался двухтомник «Православно-догматическое богословие» святителя Макария (Булгакова), где также положительно говорится о мытарствах. Книга преподобного Иустина (Поповича) содержит догматическое учение о мытарствах. И только горстка теологов-реформаторов в нашей стране пытается модернизировать церковное учение под влиянием западных теологов-рационалистов, исповедующих «суицидальную сотериологию».

Свидетельства о мытарствах из житий святых

Преподобный Макарий и череп

В житиях таких святых, как святая великомученица Екатерина (память 13 декабря), святитель Нифонт Кипрский (память 23 декабря), святой Симеон, Христа ради юродивый Эмесский (память 21 июля), святитель Иоанн Милостивый (память 19 декабря), преподобный Макарий Великий (память 19 декабря), содержатся свидетельства о воздушных мытарствах, некоторые из которых мы рассмотрим. Особенно важно для нас увидеть различия в описании мытарств, они могут быть связаны с нашей непохожестью друг на друга . И то, что кому-то представится разночтением или даже противоречием, мы, верующие, воспримем как взаимодополняющее многообразие.

В «Житии преподобного отца нашего Макария Египетского» мы находим следующее свидетельство:

«В другой раз преподобный Макарий шел по пустыне и нашел высохший человеческий череп, лежавший на земле. Повернув его своим жезлом, преподобный услыхал, как будто он издал какой-то звук. Тогда Макарий спросил череп:

– Кто ты такой?

– Я, – отвечал тот, – был начальником языческих жрецов, обитавших на сем месте. Когда ты, авва Макарий, исполненный Духа Божия, умилосердившись над находящимися в муках в аду, молишься за нас, мы тогда получаем некоторое облегчение.

– Какое же облегчение получаете вы, – спросил Макарий, – и каковы ваши мучения, расскажи мне?

– Как далеко отстоит небо от земли, – отвечал со стоном череп, – так велик огонь, среди которого мы находимся, палимые отовсюду с ног до головы. При этом мы не можем видеть лица друг друга. Когда же ты молишься за нас, мы видим немного друг друга, и это служит нам некоторым утешением.

Услыхав такой ответ, преподобный прослезился и сказал:

– Проклят тот день, когда человек преступил Божественные заповеди.

И снова он спросил череп:

– Есть ли какие-либо другие мучения, лютейшие ваших?

– Внизу, намного глубже под нами, находятся многие другие, – отвечал тот.

– Кто же находится среди тех лютейших мучений? – спросил Макарий.

– Мы, не знавшие Бога, – ответил череп, – хотя и немного еще ощущаем милосердие Божие. Те же, которые познали имя Божие, но отверглись Его и заповедей Его не соблюдали, мучаются внизу нас гораздо более тяжкими и лютейшими мучениями.

После сего преподобный Макарий взял тот череп, закопал его в землю и удалился оттуда…

Когда святая душа Макария была взята Херувимом и возносилась им на небо, некоторые из отцов мысленными очами видели, что воздушные бесы в отдалении стояли и вопили:

– О, какой славы сподобился ты, Макарий!

Святой отвечал бесам:

– Я боюсь, ибо не ведаю ничего доброго, что я бы сделал.

Затем те из бесов, которые находились еще выше по пути следовавшей души Макария, вопили:

– Действительно избежал ты наших рук, Макарий!

Но он сказал:

– Нет, но надобно и еще избежать.

И когда преподобный был уже во вратах Рая, бесы с сильным воплем кричали:

– Избежал нас, избежал.

– Да! Ограждаемый силою Христа моего, я избежал ваших козней».

В данных двух отрывках обращают на себя внимание два фрагмента.

Первый: «Мы, не знавшие Бога, – ответил череп, – хотя и немного еще ощущаем милосердие Божие. Те же, которые познали имя Божие, но отверглись Его и заповедей Его не соблюдали, мучаются внизу нас гораздо более тяжкими и лютейшими мучениями». Здесь мы видим принцип божественной справедливости: верующий, который должен был обитать во славе в Раю, но по своему нерадению оказался в аду, получает большее наказание. Сказано: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут» (Лк. 12, 47–48).

И второй фрагмент: «Но он сказал (Макарий. – прот. О.С.): “Нет, но надобно и еще избежать”. И когда преподобный был уже во вратах Рая, бесы с сильным воплем кричали:

“Избежал нас, избежал”. Тогда Макарий громким голосом ответил бесам: “Да! Ограждаемый силою Христа моего, я избежал ваших козней”». Здесь мы видим, что преподобный Макарий не до конца уверен в себе и на каждом мытарстве отвечает бесам, признавшим свое поражение, словами: «Нет, но надобно и еще избежать». Его упование всецело зиждется на вере во Христа и ни в коей мере не на своих добродетелях . Пройдя же все мытарства, он восклицает: «Да! Ограждаемый силою Христа моего, я избежал ваших козней». Это подлинно христианская позиция, ибо сказано: «Итак помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9, 16) – великий подвижник это признаёт и обретает дар спасения в Царствии Небесном.

А вот что говорится в «Житии преподобных отец наших Симеона, Христа ради юродивого, и Иоанна, сопостника его»:

«Сказав это, святой (преподобный Симеон. – прот. О.С.) вздохнул и заговорил опять:

– Не знаю за собой ничего такого, что было бы достойно небесного воздаяния, ибо юродивый и лишенный разума какую может получить награду, разве задаром, по Своей благодати, помилует меня мой Владыка? но молю тебя, брат, никого из нищих, особенно из иноков, не презирай и не укоряй – да знает любовь твоя, что многие из них очищены злостраданием и, как солнце, сияют перед Богом. Так и между простыми людьми, живущими в деревнях и возделывающими землю, ведущими жизнь в незлобии и правоте сердечной, которые никого не бранят, не обижают, но от труда рук своих в поте лица едят хлеб свой, много между такими великих святых: ибо видел их приходивших в город и причащающихся Тела и Крови Христовых и сияющих, подобно чистому золоту. Всё, что говорю тебе, господин мой, не подумай, что говорю из какого-нибудь тщеславия, но твоя любовь принудила не скрыть от тебя лености моего окаянного жития. Знай же, что и тебя Господь скоро возьмет отсюда: итак, позаботься, сколько есть сил, о душе своей, чтобы иметь возможность без задержки перейти область воздушных духов и избегнуть лютой руки князя тьмы. Знает Господь Бог мой, что и я много печалюсь и имею великий страх, пока не перейду эти страшные места, где все человеческие дела и слова разбираются подробно. Потому-то и молю тебя, чадо и брат мой Иоанн, всячески старайся быть милосерд, ибо в тот грозный час милосердие может помочь нам больше всех других добродетелей, как написано: “Блажен, кто помышляет о бедном! В день бедствия избавит его Господь” (Пс. 40, 2). Соблюдай же и сие: не приступай к божественной службе, имея против кого-либо гнев, да не оскорбят твои грехи пришествие Святого Духа».

Преподобный Симеон, подобно Макарию Великому, не помышляет о своих заслугах как о том, что поможет ему пройти воздушные мытарства, да он и не видит их у себя, потому и говорит: «Не знаю за собой ничего такого, что было бы достойно небесного воздаяния, ибо юродивый и лишенный разума какую может получить награду, разве задаром, по Своей благодати, помилует меня мой Владыка?» Словами «задаром, по Своей благодати, помилует меня мой Владыка» он правильно исповедует веру Евангелия. Ибо спасение дается именно «задаром» . Сказано: «Потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе» (Рим. 3, 23–24); и еще: «Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью. А если по делам, то это уже не благодать; иначе дело не есть уже дело» (Рим. 11, 6); и еще: «Итак, не стыдись свидетельства Господа нашего Иисуса Христа… спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен» (2 Тим.1,8–9).

Не отказывает святой Симеон в спасении и простым людям, он пишет: «Так и между простыми людьми, живущими в деревнях и возделывающими землю, ведущими жизнь в незлобии и правоте сердечной, которые никого не бранят, не обижают, но от труда рук своих в поте лица едят хлеб свой, много между такими великих святых, ибо видел их приходивших в город и причащающихся Тела и Крови Христовых и сияющих, подобно чистому золоту». То есть сила Крови Сына Божия, в понимании Симеона, – источник спасения. То, что мы называем аскезой (как я часто говорю об этом), есть не что иное, как движение благодарной души навстречу Богу с желанием отблагодарить Его за дар спасения по благодати, но при этом аскет понимает, что ему и вечности не хватит для того, чтобы отблагодарить Господа за дар спасения.

Опасность прохождения воздушных мытарств он видит в отсутствии подробной исповеди, ведь мытарство и есть место, «где все человеческие дела и слова разбираются подробно» . То есть исповедь не может быть формальной . Как в ветхозаветные времена признавали чистым того, кого священники осмотрели целиком: «в седьмой день опять священник осмотрит его, и если язва менее приметна и не распространилась язва по коже, то священник должен объявить его чистым» (Лев. 13, 6). Задача исповедующего – всецело «осмотреть его», исповедующегося, «и если язва менее приметна и не распространилась язва», если греховная наклонность («язва») локализована и не распространяется (грех не повторяется), то исправление совершено, исповедь и епитимии принесли желаемый результат. Совершилось ли это в полном объеме или нет – вот что тревожит преподобного Симеона в ожидании прохождения воздушных мытарств.

«Житие святого отца нашего Нифонта, епископа Кипрского»:

«Прозорливыми очами он видел и души человеческие по исшествии их из тела. Однажды, стоя в церкви святой Анастасии на молитве, он поднял глаза к небу и увидел отверстые небеса и много Ангелов, из которых одни сходили вниз на землю, другие шли вверх, неся на небо человеческие души. И вот, видит он, идут два Ангела вверх, неся какую-то душу. И когда приблизились они к блудному мытарству, вышли мытари-бесы и сказали с гневом:

– Это наша душа, как вы смеете нести ее мимо?

Ангелы отвечали:

– Какой у вас знак на ней, что вы считаете ее своею?

Сказали бесы:

– Она до смерти оскверняла себя грехами, не только естественными, но даже и противоестественными; кроме того, она осуждала ближнего и умерла без покаяния. Что вы на это скажете?

– Мы не верим, – ответили Ангелы, – ни вам, ни отцу вашему диаволу, пока не спросим Ангела Хранителя этой души.

Когда же его спросили, тот сказал:

– Правда, много грешила эта душа, но когда заболела, начала плакать и исповедовать грехи свои Богу; и если простил ее Бог, то Он знает почему: Он имеет власть. Слава Его праведному суду!

Тогда Ангелы, посрамив бесов, вошли с душою в небесные ворота.

Потом увидел блаженный, что Ангелы несут еще другую душу, а бесы выбежали к ним и кричат:

– Что вы носите души, не узнав их, как, например, несете и эту – корыстолюбивую, злопамятную, разбой произведшую?!

Отвечали Ангелы:

– Мы хорошо знаем, что, хотя она и сделала все это, но плакала и горевала, исповедовала грехи и подавала милостыню; за это простил ее Бог.

Бесы же начали говорить:

– Если уже эта душа достойна милости Божией, то возьмите и берите грешных со всего мира! Чего же мы будем трудиться!

– Все грешники, исповедующие свои грехи со смирением и слезами, получат прощение по милости Божией, а кто умирает без покаяния, тех судит Бог.

Так посрамив лукавых духов, Ангелы прошли мимо.

Еще увидел святой, как несли душу одного боголюбивого человека, целомудренного и милостивого, любившего всех; бесы, увидев ее издали, скрежетали зубами, а Ангелы Божии выходили ей навстречу из небесных ворот и так приветствовали ту душу:

– Слава Тебе, Христе Боже, что Ты не оставил ее в руках вражьих, но избавил ее от преисподнего ада.

Через некоторое время блаженный Нифонт увидел, как бесы влекли душу в ад. Это была душа одного раба, которого господин изнурял голодом и бил; он не стерпел такого мучения и, по наущению беса, взял веревку и удавился. Ангел же Хранитель его шел вдали и горько плакал, а бесы радовались. Плачущему же Ангелу было повелено Богом идти в город Рим и охранять одного новорожденного младенца, которого там в это время крестили.

Преподобный видел и еще одну душу, которую несли в воздухе Ангелы, а их встречали полчища бесов; не дошли они и до четвертого мытарства, как бесы отняли из рук святых Ангелов ту душу и с поруганием бросили в бездну. Это была душа одного клирика церкви святого Елевферия; этот клирик постоянно прогневлял Бога блудом, чародейством и разбоем, умер же он внезапно, без покаяния, и была радость бесам».

В данном «Житии» Ангелы, препираясь с бесами-мытниками, высказывая недоверие им, отвечают: «Правда, много грешила эта душа, но когда заболела, начала плакать и исповедовать грехи свои Богу; и если простил ее Бог, то Он знает почему: Он имеет власть. Слава Его праведному суду!» Поистине, как и сказано: «…лучшая пора их – труд и болезнь» (Пс. 89, 10). Здоровый человек может позволить себе беспечность, а больной ищет спасения у Господа. Так и эта душа – «когда заболела, начала плакать и исповедовать грехи свои Богу», и это обеспечило ей вечное блаженство в Раю.

В другом случае, защищая «корыстолюбивую, злопамятную, разбой произведшую» душу, Ангелы ответили бесам: «Мы хорошо знаем, что, хотя она и сделала все это, но плакала и горевала, исповедовала грехи и подавала милостыню; за это простил ее Бог». Здесь мы видим, что преимущество этой души в том, что, несмотря на тяжесть греха, она не только «плакала и горевала, исповедовала грехи», но и «подавала милостыню» – то есть успела принести плод покаяния. Таким образом, Ангелы выразили общее отношение к кающимся и пренебрегающим исповедью: «Все грешники, исповедующие свои грехи со смирением и слезами, получат прощение по милости Божией, а кто умирает без покаяния, тех судит Бог».

Следующий случай оказался самым тяжелым и безнадежным: «Блаженный Нифонт увидел, как бесы влекли душу в ад. Это была душа одного раба, которого господин изнурял голодом и бил; он не стерпел такого мучения и, по наущению беса, взял веревку и удавился». Здесь актом самоубийства несчастный перечеркнул для себя возможность что-либо изменить в своей жизни в лучшую сторону. Преподобный Исидор Пелусиот учит о самоубийстве: «Насильно разлучающий душу с телом будет ли прощен? Таковых древние и после смерти признавали проклятыми и бесславными, даже руку самоубийцы, отрубив, погребали отдельно и вдали от прочего тела, почитая недостойным, как послужившей убийству, воздавать ей ту же с остальным телом честь. Если же рука и по смерти подвергаема была наказанию людьми, то получит ли какое помилование душа, подвигнувшая и руку?»

Но, без сомнения, его господин, доведший своего раба до самоубийства, последует за ним в ад. Сказано: «А если кто ударит раба своего, или служанку свою палкой, и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан; но если они день или два дня переживут, то не должно наказывать его, ибо это его серебро» (Исх. 21, 20).

Последний случай самый тяжелый: «Не дошли они и до четвертого мытарства, как бесы отняли из рук святых Ангелов ту душу и с поруганием бросили в бездну. Это была душа одного клирика церкви святого Елевферия; этот клирик постоянно прогневлял Бога блудом, чародейством и разбоем, умер же он внезапно без покаяния». За пренебрежение Таинством Исповеди сей нечестивиц и умер без покаяния.

Митрополит Московский Макарий в «Православно-догматическом богословии» пишет: «Такое непрерывное, всегдашнее и повсеместное употребление в Церкви учения о мытарствах, особенно же между учителями IV века, непререкаемо свидетельствует, что оно передано им от учителей предшествовавших веков и основывается на предании апостольском».

Говоря о трудностях текстуального понимания писаний о мытарствах, митрополит Макарий писал: «Должно, однако, заметить, что как вообще в изображении предметов мира духовного для нас, облеченных плотью, неизбежны черты, более или менее чувственные, человекообразные, – так, в частности, неизбежно допущены они в подробном учении о мытарствах, которые проходит человеческая душа по разлучении с телом. А потому надобно твердо помнить наставление, какое сделал Ангел преподобному Макарию Александрийскому, едва только начинал речь о мытарствах: “Земные вещи принимай здесь за самое слабое изображение небесных”. Надобно представлять мытарства не в смысле грубом, чувственном, а сколько для нас возможно в смысле духовном и не привязываться к частностям , которые у разных писателей и в разных сказаниях самой Церкви, при единстве основной мысли о мытарствах, представляются различными».

Почему некоторые святые отцы веровали в апокатастасис и другие ложные представления о загробной жизни?

Вечные муки

Напомню, апокатастасис (ἀποκατάστασις) – учение о всеобщем спасении. Действительно, некоторые святые отцы придерживались этого учения, осужденного на II Константинопольском (V Вселенском Соборе 553 г.). Тогда же на Соборе и была провозглашена анафема против всех оригенистов: «Если кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых временно и что ему через некоторое время приходит конец, или же что существует апокатастасис демонов и нечестивых, да будет отлучен от сообщества верных (Анафема)».

Попытаемся понять, почему некоторые отцы Церкви, такие как Григорий Нисский, проповедовали эту ересь и почему они сами не были объявлены еретиками.

Прежде всего, еретиком считается не тот, кто высказывает еретические мнения, но тот, кто по обличении в заблуждении со стороны Христовой Церкви проявляет упорство в ереси и не прекращает ее распространение.

Отход от истины происходит тогда, когда предание не поверяют Писанием и за Священное Предание принимают или теологумен (частное богословское мнение), или откровенную ересь.

В Новом Завете сказано: «Как новорожденные младенцы, возлюбите чистое словесное молоко» (1 Пет. 2, 2). Почему Библия сравнивается с молоком? Потому что младенец не ест хлеба, младенец не ест мяса, младенец ничего вообще, кроме молока, не употребляет в пищу. И святые отцы отлично понимали разницу между Священным Писанием и всеми прочими писаниями, в том числе и своими собственными. Например, блаженный Августин писал: «Только эти книги Библии называются каноническими столь достославно, что мы веруем: авторы их ни в чем не погрешили против истины. Что же до прочих писателей, труды коих мне довелось читать, то, полагаю, не все в их трудах истина, ведь какой бы они ни достигли учености и святости, это все равно их собственное писание и помышление».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский еще более категорично высказывался по этому вопросу: «Священное Писание – вот область Ума, Слова и Духа – Бога Троицы: в нем Он проявляется ясно: “Слова, которые говорю Я вам, суть дух и жизнь” (Ин. 6, 63), – сказал Господь; писания святых отцов – вот опять выражение Мысли, Слова и Духа ипостасных, с большим уже участием самого человеческого духа; писания обыкновенных светских людей – вот проявление падшего человеческого духа, с его греховными привязанностями, привычками, страстями».

Поэтому когда говорится о молоке, то мы сразу представляем белизну молока. Чистоту – потому что слово Божие никогда не изрекалось по воле человеческой, но изрекали его мужи Божии, будучи движимы Духом Святым, – так сказано в Писании. И мы признаём особую святость Библии, книг Нового и Ветхого Завета, – это есть слово Божие, это есть Священное Писание!

Отцы высказывали иногда некоторые теологумены, с которыми мы не можем согласиться. Например, некоторые отцы молились о спасении злых духов, диавола – святитель Григорий Нисский молился, например; имелись и другие теологумены.

Наиболее ясное отношение Церкви к этой проблеме выразил преподобный Варсануфий Великий , давайте обратимся к его книге, озаглавленной «Преподобных отцов Варсануфия Великого и Иоанна Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников»:

«Вопрос 610 . …Говорит тот же святитель Григорий Нисский, что мучение будет смягчено и окончится. Итак, скажи, отец мой, почему такой человек не говорит справедливо, как прилично было бы мужу святому, сподобившемуся беседовать по (внушению) Духа Святаго. Также и о Рае некоторые отцы и учители не согласны между собою… И в других главах Писания можно найти некоторое разногласие. Просим тебя, владыко, объясни нам сие…»

Ответ Варсануфия : «Итак, послушайте, что Бог открыл мне за три дня до того, как вы написали мне свой вопрос… Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии; ибо апостол говорит: “отчасти разумеваем и отчасти пророчествуем” (1 Кор. 13, 9)… Святые, сделавшись учителями, или сами собою, или принуждаемые к тому другими людьми, весьма преуспели, превзошли своих учителей и, получив утверждение свыше, изложили новое учение, но вместе с тем сохранили и то, что приняли от прежних учителей своих, то есть учение неправое. Преуспев впоследствии и сделавшись учителями духовными, они не помолились Богу, чтобы Он открыл им относительно первых их учителей: Духом ли Святым внушено было то, что они им преподали, но, почитая их премудрыми и разумными, не исследовали их слов; и таким образом мнения учителей их перемешались с их собственным учением, и святые сии говорили иногда то, чему научились от своих учителей, иногда же то, что здраво постигали собственным умом; впоследствии же и те и другие слова приписаны были им. Принимая от других, преуспев и сделавшись лучшими, (святые) Духом Святым говорили то, что вверялось им с утверждением от Него; говорили и то, что им было преподано прежними учителями их, не исследывая слов их, тогда как им должно было (исследовать) оные, и через молитву к Богу и вопрошения (просвещенных Духом) удостовериться, справедливы ли они. Таким образом, перемешались учения, и все, что говорили сии святые мужи, их имени приписывалось. Итак, когда слышишь, что кто-либо из них говорит о себе, что он от Духа Святаго слышанное поведает, то сие несомненно, и мы должны тому верить. Если же (святой муж) и говорит о вышеупомянутых (мнениях), то не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекли из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие».

«Вопрос 611 . Почему Бог попустил таким мужам иметь неправильные мнения, хотя они не просили о сем (разумении); но почему не дано оно им туне для отвращения вреда, который могут получить впоследствии читающие? Ибо хотя они сами и не преткнулись ни в правой вере, ни в добродетели, но подобные мне, слабые и нерадивые, веря им несомненно, легко могут получить чрез то вред, в неведении сказанного вами, что и святые не могли постигнуть всех таинств и что они не помолились Богу об удостоверении, справедливы ли оные (мнения, или нет)».

Ответ : «Бог не оставил таких мужей в заблуждении, потому что тот оставляет (другого) в заблуждении, кого спрашивают о пути, но он не говорит истины. Святые же не вопрошали Бога о сем, чтобы узнать от Него истину. Если же говоришь, почему Бог благодатью Своею не воспрепятствовал им в том для пользы других, которые впоследствии будут читать их писания, то можешь сказать и о всяком грешнике: почему Бог не воспрепятствовал ему Своею благодатью, когда знал, что он грехами своими соблазнит многих и многие получат через него вред. В таком случае и жизнь человеческая будет уже не свободная, но подверженная насилию. И кто может воспрепятствовать Богу спасти таким образом всякого человека? Что же, разве в Писании не находятся такие изречения, о которые претыкаются не ведающие и не разумеющие духовного смысла Писания? Итак, должны ли мы сказать, почему Бог не открыл всем духовного (смысла) Писания, чтобы люди не получали вреда, но предоставил святым, бывшим в различные времена, труд изъяснить нужное? Для того-то и постановлены учителя и истолкователи, как говорит апостол (1 Кор. 12, 28, 30)… как Господь явил нам путь жизни через пророков и апостолов, хотя каждый из них говорил частно, и Бог не вещал исключительно чрез одного из них, а оставленное одним по воле Божией сказано другим, так творил Бог и со святыми, после них бывшими: о чем одни говорят сомнительно, то истолковывают следующие за ними, чтобы Бог всегда прославлялся чрез святых Своих».

Святой патриарх Фотий также дает православную оценку ошибочным мнениям, встречающимся у святых Отцов: «Мало ли было затруднительных положений, которые вынуждали многих отцов частью выражаться не точно, частью говорить по применению к обстоятельствам при нападении врагов, а иное и по человеческому неведению, которому подпадали и они? Если иные и говорили не точно, или по неизвестной для нас причине даже уклонились от прямого пути, но исследований не было и никто не вызывал их к дознанию истины, – мы оставляем их в числе отцов, точно так же, как бы они и не говорили того, частью за знаменитость их жизни и славу добродетелей, частью за непорочность веры их в прочих отношениях; но не следуем тем словам их, где погрешили они».

Святой Марк Эфесский , говоря по поводу тех ошибок, которые имеются в учении святителя Григория Нисского, отмечает: «Большая разница между сказанным в канонических Писаниях и Предании Церкви и тем, что было отдельным из учителей частным образом написано или даже учением его; так – первому, как преданному Богом, мы должны веровать… а второму – мы не должны безусловно веровать или принимать без исследования. Ибо возможно, что кто-нибудь и учителем является, а все же не все говорит совершенно правильно. Ибо какая нужда была бы отцам во Вселенских Соборах, если бы каждый из них не мог ни в чем отступить от истины. В этом, в известной мере, поскользнулись Дионисий, епископ Александрийский, и Григорий Чудотворец; хотя один из них понес мученический венец, а другого самое наименование довлеет для хвалы».

Но есть такое понятие, как «согласие отцов». Согласие отцов – это то учение Церкви, которое было всегда и везде на основании Священного Писания. Таким образом, мы Священным Писанием проверяем Священное Предание, но сам канон Священного Писания мы определяем – какие книги канонические, какие нет – на основании Священного Предания. Поэтому эти понятия очень близки, но есть, безусловно, абсолютный приоритет слова Божиего (Библии). Сказано: «И притом мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном месте, доколе не начнет рассветать день и не взойдет утренняя звезда в сердцах ваших, зная прежде всего то, что никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою. Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым» (2 Пет. 1, 19–21).

Протоиерей Олег Стеняев
Православие.Ru

Иероним Стридонский, блаженный. Комментарий на Послание к Ефесянам // Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков (далее БКОЦ): Новый Завет. Пер. с англ., греч., лат. и сир. Под ред. Манлио Симонэтти / Русск. изд. под ред. Ю.Н. Варзонина. Т. 8. Тверь, 2007. С. 235–236.
Феодорит Кирский, блаженный. Толкования на Послания апостола Павла (Еф. 2: 2) // Там же. С. 149.
Иероним Стридонский, блаженный. Трактат на Псалмы // БКОЦ. Ветхий Завет. Том II: Книга Бытия. 1–11 / Пер. с англ., греч., лат. и сир. Под ред. Эндрю Лаута в сотрудничестве с Марко Конти / Русск. изд. под ред. К.К. Гаврилкина. Тверь, 2004. С. 235.
Игнатий (Брянчанинов), святитель. Творения. Том 3. Издание Фонда «Христианская жизнь», 2002. С. 210–211.
Выражение прп. Иоанна Дамаскина.
Иоанн Дамаскин, преподобный. Точное изложение православной веры. Кн. 2. Гл. III. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2003 С. 84.
Там же. Гл. IV. С. 90.
Иустин (Попович), преподобный. Догматика Православной Церкви: Эсхатология. М.: Издательство Московской Патриархии, 2005. С. 54.
Цит. по: Макарий (Булгаков), митрополит. Православно-догматическое богословие. Т. 5. СПб., 1853. С. 80.
Там же. С. 81–82.
Там же. С. 84.
Цит. по: Игнатий (Брянчанинов), святитель. Слово о смерти. Воздушные мытарства. СПб., 2011. См. сноску: «Маргарит. Слово о терпении и благодарении и о том, чтоб мы не плакали неутешно о умерших». Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Слово это положено читать в седьмую субботу по Пасхе и при каждом погребении усопшего. Западные критики признают слово не принадлежащим Златоусту, но оно издревле освящено в Восточной Церкви чтением при богослужении».
Там же. См. сноску: Пролог, 19 декабря.
Серафим (Роуз), иеромонах. Приношение православного американца. М.: Российское отделение Валаамского общества Америки, 1998. С. 104–105.
Слова прп. аввы Исаии к своим ученикам. Слово 1. 4 // Добротолюбие / Пер с греч. свт. Феофана Затворника. Т. 1. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2004.
Слова прп. аввы Исаии к своим ученикам. Слово 16. 1 // Там же.
Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Т. V. Января 19. Киев: Изд-во Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры, 2002. С. 610–611, 626–627.
Там же. Т. XI. Июля 21. С. 498–499.
Описание строго соответствует описанию лестницы Иакова из Книги Бытия: «И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней» (Быт. 28: 12).
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. Т. IV. Декабря 23. С. 627–629.
Энциклопедия православной веры. СПб., 2009. С. 488–489.
То есть смертью. См. Исх. 21: 20.
Смертью, так как никто не умер.
Он обязан нести издержки за их лечение и после выпустить на свободу. См.: Исх. 21: 26–27.
Макарий (Булгаков), митрополит. Православно-догматическое богословие. Т. 2. С. 535.
Там же.
См. работу о. Сергия Булгакова «Православие. III. О церковном предании». В данной работе о. Сергий настаивает, что если канон Священного Писания устанавливается на основании Священного Предания, то предания мы проверяем Священным Писанием и подлинно таковыми признаем лишь те, которые не противоречат слову Божию.
Epis. ad Hieron. XIX, 1 (перевод С.И. Еремеева).
Иоанн Кронштадтский, праведный. Моя жизнь во Христе. М., 2010. С. 4.
Варсануфий Великий и Иоанн, преподобные. Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 2001. С. 515–519.
Там же. С. 519–521.
Цит. по: Филарет (Гумилевский), архиепископ Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви. Т. 3. Издание Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1996. С. 334.
См.: Марк Эфесский, святитель. Слово второе об очистительном огне.

Просмотрено (759) раз